В деле «Талатов против России»,
Европейский Суд по правам человека (Третья секция), заседая Комитетом в следующем составе:
Georgios A. Serghides, Председатель,
Branko Lubarda,
Erik Wennerström, судьи
и Stephen Phillips, Секретарь Секции,
после закрытого заседания 17 сентября 2019 г.
выносит следующее постановление, принятое в указанный день:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было возбуждено по заявлению (№11008/04), поданному в Cуд против Российской Федерации в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее- «Конвенция») гражданином России г-ном Ризваном Вахаевичем Талатовым (далее- «заявитель») 16 февраля 2004 года.
2. Российское правительство (далее- «правительство») было первоначально представлено Уполномоченный Российской Федерации при Европейском суде по правам человека г-ном Г. Матюшкиным, а затем его преемником на этом посту г-ном М. Гальпериным.
3. 9 июля 2008 года Правительству было направлено уведомление о подаче соответствующего заявления.
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
4. Заявитель родился в 1963 году и проживает в Минеральных Водах.
5. 8 мая 2003 года Индустриальный районный суд признал Заявителя виновным в вымогательстве, совершенном при отягчающих обстоятельствах и приговорил его к пяти годам лишения свободы. Общественность не была допущена на судебные заседания по неясным причинам.
6. Заявитель и его адвокаты подали апелляцию, утверждая, что не было никаких оснований для проведения судебного разбирательства в закрытом режиме.
7. 16 сентября 2003 года Хабаровский краевой суд оставил приговор в силе. Областной суд не только не представил никаких обоснований для проведения закрытого судебного слушания, но и вообще не сделал никакого упоминания о соответствующей жалобе.
II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
8. Статья 241 Уголовно-процессуального кодекса, действовавшая в рассматриваемый момент времени, предусматривала, что все уголовные процессы являются публичными. Исключения, предусмотренные вышеуказанной статьей, заключались в следующем: 1) судебные процессы, связанные с государственной тайной; 2) судебные процессы, связанные с рассмотрением уголовных дел о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими возраста шестнадцати лет; 3) судебные процессы, связанные с сексуальными преступлениями или способные раскрыть интимную или унижающую достоинство информацию об участниках судебного процесса; 4) для обеспечения безопасности участников судебного процесса и их родственников.
ПРАВО
I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ
9. Заявитель жаловался на то, что необоснованное ограничение доступа общественности к судебному разбирательству сделало уголовное производство несправедливым. Он ссылался на статью 6 Конвенции, которая гласит:
«1. Каждый … при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела … независимым и
беспристрастным судом, созданным на основании закона. …»
10. Правительство оспорило этот аргумент.
11. Эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 (а) статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должны быть признаны приемлемой.
12. Заявитель заявил, что у суда первой инстанции не было оснований для ограничения доступа публики к судебному разбирательству Заявителя.
13. Правительство в своих замечаниях заявило, что судебное разбирательство было закрыто для общественности в целях обеспечения безопасности участников.
14. Суд вновь заявляет, что проведение публичных судебных заседаний является основополагающим принципом, закрепленным в пункте 1 статьи 6 Конвенции. Данный публичный характер защищает тяжущихся от тайного отправления правосудия без какого-либо общественного контроля; он также является одним из средств поддержания доверия к судам. Делая отправление правосудия прозрачным, публичность способствует достижению цели статьи 6 § 1, а именно справедливости судебного разбирательства, гарантия чего является одним из основополагающих принципов любого демократического общества (см. Riepan v. Austria, no. 35115/97, § 27, ECHR 2000-XII № 35115/97).
15. Обращаясь к аргументам Правительства в настоящем деле, Суд отмечает, что действительно при определенных обстоятельствах безопасность участников судебного разбирательства могла бы в принципе оправдать ограничение доступа общественности. Однако, учитывая отсутствие каких-либо причин, предоставленных национальными судами для проведения закрытых слушаний, Суд не в состоянии удостовериться, требовали ли в данном случае какие-либо особые обстоятельства ограничения прав заявителя в соответствии со статьей 6 Конвенции.
16. Принимая во внимание имеющиеся материалы, Суд приходит к выводу, что ограничение публичного доступа к судебному разбирательству Заявителя подорвало общую справедливость судебного разбирательства в отношении него. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ
17. Заявитель также подал ряд других жалоб в соответствии со статьей 6 Конвенции.
18. Правительство сочло, что ни одна из этих жалоб не свидетельствует о нарушении права Заявителя на справедливое судебное разбирательство.
19. Принимая во внимание свое вышеуказанное заключение по статье 6 Конвенции и учитывая, что судебное разбирательство в отношении заявителя не было справедливым, Суд считает, что нет необходимости отдельно рассматривать приемлемость и существо остальных жалоб заявителя в соответствии со статьей 6 Конвенции.
III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
20. Статья 41 Конвенции предусматривает:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
А. Ущерб
21. Заявитель потребовал 31, 100 евро в качестве компенсации материального вреда и 1,000,000 евро в качестве возмещения морального вреда.
22. Правительство заявило, что требование о возмещении материального ущерба являлось необоснованным, а требование о возмещении морального вреда-неоправданными.
23. Суд не усматривает причинно-следственной связи между выявленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом; поэтому он отклоняет это требование.
24. Что касается морального вреда, то Суд отмечает, что выплата денежной компенсации в соответствии со статьей 41 Конвенции предназначена для возмещения только таких последствий нарушения, которые не могут быть исправлены иным образом (см. Scozzari and Giunta v. Italy [GC], nos.39221/98 и 41963/98, § 250, ECHR 2000-VIII). Ранее Cуд пришел к выводу, что возобновление производства является наиболее подходящей формой возмещения за установленное нарушение прав заявителя, если он обратится с такой просьбой, учитывая, что оно способно обеспечить restitutio in integrum в соответствии с требованиями статьи 41 Конвенции (см. Zadumov v. Russia, no. 2257/12, §81, 12 декабря 2017 года). Соответственно, установление факта нарушения представляет собой достаточную справедливую компенсацию в данном случае.
B. Расходы и издержки
25. Заявитель не предъявил никаких требований относительно расходов и издержек. Соответственно, Суд считает, что нет необходимости присуждать ему какую-либо сумму на этот счет.
C. Процентная ставка при просрочке платежей (sic.)
121. Суд считает уместным, чтобы процентная ставка при просрочке платежей определялась исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1. Объявляет жалобу в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции, касающуюся ограничения публичного доступа к судебному разбирательству заявителя, приемлемой;
2. Постановляет, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с ограничением публичного доступа к судебному разбирательству заявителя;
3. Постановляет, что нет необходимости отдельно рассматривать вопрос о приемлемости и существе остальных жалоб в соответствии со статьей 6 Конвенции;
4. Постановляет, что установление факта нарушения само по себе является достаточным справедливым возмещением любого морального вреда, понесенного заявителем;
5. Отклоняет требование заявителя о справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, уведомление о решении направлено в письменном виде 8 октября 2019 года, в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Stephen Phillips Georgios A. Serghides
Секретарь Председатель
