Данное решение является окончательным, но оно может быть подвергнуто редакционному пересмотру.
В деле «Дагалаева против России»,
Европейский Суд по правам человека (Третья секция), заседая Палатой в
следующем составе:
Branko Lubarda,, Председатель,
Pere Pastor Vilanova,
Georgios A. Serghides, судьи
и Fatoş Aracı, Заместитель Секретаря Секции,
после закрытого заседания 12 февраля 2019 г.
выносит следующее постановление, принятое в указанный день:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой (№ 19650/11), поданной против Российской Федерации в Европейский cуд по правам человека в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее- Конвенция) гражданкой России, г-жой Маликой Дагалаевой (далее- Заявитель), 15 марта 2011г.
2. Заявитель был представлен адвокатом, практикующим в Грозном, г-н Сайханом Джамалдиновым. Российское правительство («Правительство») было представлено Уполномоченным Российской Федерации при Европейском суде по правам человека г-ном Георгием Матюшкиным, и затем его преемником на этом посту-Михаилом Гальпериным.
3. Заявитель утверждала, в частности, что государственные агенты убили ее мужа и что власти не провели эффективного расследования данного вопроса.
4. 16 февраля 2015 года Правительству было направлено уведомление о жалобах, касающихся Статей 2 и 13 Конвенции, остальная часть заявления была признана неприемлемой в соответствии с правилом 54 § 3 Регламента Суда.
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
5. Заявитель родилась в 1961 году и проживает в селе Новый-Энгеной.
A. Убийство мужа Заявителя и последующее расследование
1. Убийство г-на Вахида Магамедова
6. 1 апреля 2006 года муж Заявителя, Вахид Магамедов (в документах, представленных также как Магомадов), отправился на рыбалку со своими односельчанами, г-ном З., г-ном Д. и г-ном Ю., недалеко от села Сары-Су в Шелковском районе Чечни. Четверо мужчин прибыли на место рыбалки в автомобиле ВАЗ-2107 г., принадлежащем г-ну З. Трое из них затем отправились на другую сторону пруда (в представленных документах также упоминается как «озеро»), в то время как муж Заявителя остался рыбачить возле автомобиля. Г-н З., г-н Д. и г-н Ю. рыбачили примерно в 40-60 метрах друг от друга и примерно в двухстах метрах от господина Магамедова.
7. Около 9 часов вечера г-н З., г-н Д. и г-н Ю. услышали выстрелы со стороны машины. Они пошли в том направлении и увидели шесть или семь человек в военной камуфляжной форме рядом с их машиной, а также услышали, как те говорили по-русски. Эти люди прибыли на бронетранспортерах (”БТР») и пользовались фонарями. Г-н З., г-н Д. и г-н Ю. спрятались в камышах. Затем они увидели, как военнослужащие пытаются столкнуть машину в воду, а когда им это не удалась, подожгли ее. Затем военнослужащие заметили трех мужчин, прячущихся в камышах, и открыли огонь в их направлении.
8. Г-н З., г-н Д. и г-н Ю. побежали в село Сары-Су, чтобы предупредить полицию. По дороге они заблудились в темноте и прибыли в село только около 4 часов утра 2 апреля 2006 года. Они постучали в дверь дома местного жителя, господина Х.В., и рассказали ему об инциденте. Мистер Х.В. отвез их на машине в местный полицейский участок. Затем г-н З., г-н Д. и г-н Ю. вернулись к пруду в сопровождении полицейских. В машине нашли обгоревшее тело Вахида Магамедова. Примерно в то же время к месту происшествия прибыли три машины и два БТР, принадлежащие федеральным войскам. Военнослужащие сообщили полиции, что проводят в этом районе спецоперацию. Г-н Ю. сообщил полицейским, что сможет опознать военнослужащих, убивших Вахида Магомедова.
2. Официальное расследование инцидента
9. В ответ на запрос Суда предоставить копию всех материалов дела об уголовном расследовании убийства г-на Вахида Магомедова, Правительство представило копию дела объемом 378 страниц, которое может быть резюмирована следующим образом.
10. 2 апреля 2006 года г-н З., г-н Д. и г-н Ю. были доставлены полицией в прокуратуру и допрошены по поводу инцидента. Каждый из них представил заявление, аналогичное представлению Заявителя в Суд, и подчеркнул, что преступники были в военной камуфляжной форме и что они открыли по ним огонь без какого-либо предупреждения.
11. 2 апреля 2006 года Шелковской районная прокуратура («следователи») возбудили уголовное дело № 61010 по факту убийства Вахида Магомедова. Г-н Д., г-н Ю. и г-н З. получили статус потерпевших в ходе разбирательства и были допрошены. Они повторили сделанные ранее заявления.
12. 2 апреля 2006 года следователи также представили г-ну Х.М., брату Вахида Магомедова, статус потерпевшего по уголовному делу.
13. В тот же день, 2 апреля 2006 года, полиция допросила еще двух местных жителей-г-на А. А. и г-на С. А. Их представления были аналогичными: оба они заявили, что утром 1 апреля 2006 года они отправились на озеро ловить рыбу. Когда они остановились по пути туда, чтобы сменить спущенную шину, появились два БТР с русскоязычными военнослужащими. Военнослужащие проверили их документы, удостоверяющие личность. Примерно через пять минут подъехал еще один военный автомобиль-светлый «УАЗ». Прибывшие в нем военнослужащие запросили документы, удостоверяющие личность, а затем велели г-ну А. А. и г-ну С. А. проследовать вместе с ними в Сары-Су для дальнейшей проверки.
14. 2 апреля 2006 года следователи также допросили местного жителя г-на З. Х. который заявил, что примерно в 8 часов вечера 1 апреля 2006 года, когда он ехал к пруду на рыбалку, он увидел три БТР, двигавшиеся в том же направлении, и что примерно через два часа он увидел, как эти БТР возвращались.
15. 12 апреля 2006 года следователи также допросили жителя Сары-Су г-на Х.И и его соседа, г-на Ш.К., чьи заявления были аналогичны представлению Заявителя в Суд. Оба свидетеля также подтвердили, что накануне вечером они доставили троих мужчин, прибывших в их деревню в потрясенном состоянии, в местный полицейский участок. Они также отправились с тремя мужчинами и полицейскими к пруду, где видели сгоревшую машину с телом человека внутри.
16. 2 апреля 2006 года следователи осмотрели место происшествия на озере. Они нашли полностью сгоревшую машину со следами выстрелов в багажнике и обгоревшим трупом на переднем сиденье. В результате были найдены вещественные доказательства, такие как несколько израсходованных патронов, одна пуля и проч.
17. 2 апреля 2006 года (в представленных документах эта дата также упоминается как 12 апреля 2006 года) следователи распорядились провести судебно-медицинскую экспертизу тела Вахида Магамедова (в рамках протокола осмотра места преступления). 25 мая 2006 года эксперты пришли к выводу о невозможности установить точную причину смерти в связи с недостатками проведенной судебной экспертизой, описывавшей состояние трупа.
18. 12 апреля 2006 года следователи распорядились провести баллистическую экспертизу вещественных доказательств, собранных на месте преступления. 28 апреля 2006 года эксперты пришли к выводу о том, что пули и патроны, скорее всего, были выпущены из автоматов Калашникова и что эти автоматы – если они когда – либо будут найдены-могут быть идентифицированы как те, из которых производилась стрельба, и, соответственно, как те, которым принадлежали найденные пули и патроны.
19. 2 июня 2006 года следователи приостановили расследование, так как им не удалось установить виновных. Признанные потерпевшими по уголовному делу были уведомлены об этом.
20. Из представленных документов следует, что после подачи жалобы Заявителем, 22 января 2007 года прокурор прокуратуры Чечни потребовал у следователей проинформировать его о причинах приостановления уголовного дела и тех версиях, которые были исследованы с целью выявления виновных; он также затребовал все материалы, содержащиеся в соответствующем уголовном деле. 20 февраля 2007 года следователи направили материалы уголовного дела № 61010 в прокуратуру Чечни. Ни Заявитель, ни ее родственники не были проинформированы об этом.
21. В период с февраля 2007 года по сентябрь 2009 года материалы уголовного дела оставались в прокуратуре Чечни с целью проведения проверки вышестоящими прокуратурами.
22. 3 июля 2009 года Заявитель направила следователям письмо с требованием представить ей информацию о ходе уголовного производства. Она жаловалась на то, что ни она, ни ее родственники не были проинформированы о ходе расследования, на то, что ей не был предоставлен статус жертвы и что она не была допрошена. 9 июля 2009 года она направила аналогичное письмо в прокуратуру Чечни.
23. 25 сентября 2009 года, после направления Заявителем ходатайства от 9 июля 2009 года в прокуратуру Чечни, прокуратура вернула материалы уголовного дела № 61010 следователям вместе с перечнем мер, которые необходимо было принять по уголовному делу. В числе прочего, данный перечень предусматривал, что, для дальнейших действий:
«необходимо:
1. Возобновить производство по уголовному делу;
2. Составить план расследования и обеспечить, чтобы данный план был утвержден руководителем следственного органа;
3. Исправить процессуальные нарушения, совершенные в ходе осмотра места преступления 2 апреля 2006 года;
4. Осмотреть автомобиль ВАЗ-2107, в котором было найдено тело господина Магомедова…
6. Допросить г-на Х.В., г-на Ш.К., г-на А. Ш. и г-на З.;
7. Направить запросы в правоохранительные органы с просьбой оказать содействие в выявлении исполнителей или свидетелей преступления;
9. Проверить, могли ли члены незаконных вооруженных формирований быть причастны к преступлению …»
24. 5 октября 2009 года следователи информировали Заявителя о том, что расследование уголовного дела было приостановлено 2 июня 2006 года в связи с невозможностью установления виновных лиц.
25. 7 октября 2009 года руководитель следственной группы удовлетворил жалобу Заявителя от 3 июля 2009 года, установив, что расследование было неэффективным, и отдал распоряжение о его возобновлении. Жалоба Заявителя от 3 июля 2009 года, касающаяся ее статуса жертвы, оставалась без ответа вплоть до 2015 года (см. пункт 54 ниже).
26. 8 и 9 октября 2009 года следователи допросили г-на Ш.К. и г-на Х.В., которые подтвердили свои предыдущие показания (см. пункт 15 выше).
27. 2 ноября 2009 года следователи допросили г-на З., который подтвердил предыдущие показания (см. пункт 10 выше) и добавил, что преступники полностью сожгли его автомобиль.
28. 3 ноября 2009 года следователи допросили г-Х.М., брата Вахида Магамедова, который заявил, что не был свидетелем этого инцидента и узнал об убийстве своего брата только 2 апреля 2006 года.
29. 7 ноября 2009 года следователи приостановили расследование в связи с невозможностью установить виновных лиц (см. пункт 32 ниже).
30. 10 и 13 декабря 2009 года Заявитель вновь обратилась к следователям и в прокуратуру Чечни с просьбой представить информацию о ходе расследования и результатах рассмотрения ее предыдущего запроса, она также жаловалась на то, что ее не информировали о ходе разбирательства.
31. 21 декабря 2009 года следователи сообщили Заявителю, что 2 октября 2009 года расследование было возобновлено.
32. 15 января 2010 года в ответ на запрос Заявителя о предоставлении информации, следователи информировали ее, что 7 ноября 2009 года они приостановили производство по делу.
33. 1 и 6 марта 2010 года Заявитель обратилась с жалобами к следователям и Генеральному прокурору России в отношении того, что расследование было неэффективным и что ее не информировали о ходе разбирательства.
34. 26 марта 2010 года следователи сообщили Заявителю, что ее жалоба была отклонена, поскольку материалы уголовного дела были переданы в Следственный комитет Южного Федерального Округа.
35. 7 июня 2010 года Заявитель вновь направила жалобу следователям на отсутствие информации в отношении хода расследования по делу. 30 июня 2010 года они ответили, что приостановление расследования от 7 ноября 2009 года было отменено как незаконное, и что ее будут информировать о всех дальнейших решениях по делу.
36. 30 июня 2010 года в связи с вышеуказанной жалобой Заявителя руководитель следственного органа (заместитель прокурора Шелковского района) подверг следователей критике и распорядился устранить ряд недостатков в уголовном производстве. В частности, он требовал выполнить ранее отданные приказы (см. пункт 23 выше).
37. 5 июля 2010 года, следуя вышеуказанным инструкциям, следователи возобновили расследование.
38. В период с 13 по 26 июля 2010 года полиция допросила нескольких соседей Вахида Магамедова, которые заявили, что они либо не располагали информацией об этом инциденте, либо слышали о нем лишь от других лиц.
39. 16 июля 2010 года следователи допросили двух полицейских, Г. и Т., которые заявили, что они дежурили в полицейском участке, когда им сообщили об инциденте у пруда. Они не выезжали на место преступления и поэтому не располагали информацией о «найденных на месте преступления гильзах или трех БТР».
40. 7 июля 2010 года г-н З. и г-н Ю. направили следователям письменные показания под присягой с описанием событий 1 апреля 2006 года. Копии этих документов не были представлены Суду вместе с копиями материалов уголовного дела.
41. 5 августа 2010 года следователи вновь допросили г-на Х.М., брата Вахида Магамедова, который подтвердил свои предыдущие показания.
42. 7 августа 2010 года (в представленных документах дата также была указана как 7 августа 2013 года) следователи вновь приостановили расследование ввиду невозможность установить виновных лиц.
43. 3 июля 2013 года Заявитель запросил информацию о ходе расследования в отношении дела № 61010. Однако ответа не последовало.
44. 27 ноября 2013 года вслед за жалобой, поданной Заявителем, заместитель прокурора Шелковского района вновь раскритиковал следователей и распорядился устранить ряд недостатков в производстве по делу. В частности, он поручил выполнить ранее отданные приказы (см. пункты 23 и 36 выше).
45. 25 декабря 2013 года следователи возобновили расследование.
46. 31 декабря 2013 года следователи вновь приостановили расследование в связи с неустановлением виновных лиц.
47. 20 октября 2014 года руководитель следствия распорядился возобновить расследование, установив, что оно было приостановлено незаконно, без принятия предписанных мер.
48. 31 октября 2014 года следователи возобновили расследование.
49. 1 ноября 2014 года следователи допросили господина Х.М., брата Вахида Магамедова, который подтвердил свое предыдущее заявление и добавил, что его родственники отказались от эксгумации тела Вахида Магамедова, поскольку оно было сожжено, и было ясно, что он умер от огнестрельных ранений.
50. 8 ноября 2014 года следователи допросили нескольких жителей села Сары-Су, которые заявили, что с 1999 по 2008 год в их селе базировались федеральные вооруженные силы и правоохранительные органы.
51. 15 ноября 2014 года следователи вновь допросили г-на З. и г-на Ю. и г-на Д., которые повторили свои предыдущие показания (см. пункт 10 выше).
52. 23 ноября 2014 года следователи допросили начальника Шелковского райотдела полиции, который заявил, что участвовал в осмотре места преступления в 2006 году, но не смог вспомнить подробностей из-за давности событий.
53. 31 ноября 2014 года следователи вновь приостановили расследование в связи с неустановлением виновных лиц.
54. 20 апреля 2015 года следователи возобновили расследование с целью принятия ряда мер, в том числе предоставления Заявителю статуса потерпевшей по уголовному делу и ее допроса.
55. 17 апреля 2015 года следователь распорядился о принятии ряда мер, включая повторный допрос свидетеля, который видел БТР вблизи места преступления в день инцидента.
56. 20 мая 2015 года в ответ на запрос Заявителя о предоставлении информации следователи сообщили ей о том, что 20 мая 2015 года производство по делу было приостановлено ввиду невозможности установления виновных лиц.
57. Дополнительная информация об уголовном производстве отсутствует. По всей вероятности, оно по-прежнему находится на стадии рассмотрения.
II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
58. Краткое изложение соответствующего национального законодательства см. в деле Kosumova v. Russia (no. 2527/09, §§ 66-72, 16 October 2014). Краткое изложение соответствующих материалов Совета Европы, касающихся исполнения судебных решений, вынесенных в отношении Российской Федерации в связи с действиями органов безопасности в Чеченской Республике, см. Khadzhimuradov and Others v. Russia, (nos. 21194/09 and 16 others, § 48-49, 10 October 2017).
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ
59. Опираясь на статью 2 Конвенции, Заявитель подала жалобу на то, что государственные агенты убили ее мужа и что расследование этого инцидента не было эффективным. Статья 2 Конвенции устанавливает:
«1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом…
2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:
(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;
(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;
(с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа».
60. Правительство оспаривало этот аргумент. Они заявили, что не было никаких доказательств причастности государственных агентов к убийству, поскольку «ничто в настоящем деле не говорит о возможном нарушении статьи 2 Конвенции по существу». Они далее утверждали, что расследование инцидента было эффективным, поскольку власти «исполнили свои процессуальные обязанности по статье 2 Конвенции».
61. Заявитель поддержала доводы своей жалобы.
A. Приемлемость жалобы
62. Правительство заявило, что Заявитель не представила свою жалобу в шестимесячный срок, установленный в пункте 1 статьи 35 Конвенции. Они отметили, что расследование этих событий было начато в апреле 2006 года, а заявление было подано в марте 2011 года. В течение практически пяти лет расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, и Заявитель была информирована об этих решениях. Однако она бездействовала и демонстрировала пассивное отношение к разбирательствам, не сумев сохранить «эффективное взаимодействие». Например, ее первоначальный запрос о предоставлении информациям поступил следователям только в июле 2009 года.
63. Правительство далее заявило, что Заявитель не исчерпала внутренних средств правовой защиты, поскольку расследование смерти ее мужа еще не было завершено. Она не ходатайствовала о предоставлении ей статуса жертвы в уголовном деле, что позволило бы ей обжаловать предполагаемое бездействие следователей в национальных судах.
1. Заявитель
64. Заявитель заявила, что критерии приемлемости были ею соблюдены. Она подчеркнула, в частности, что власти не информировали ее о ходе расследования и что только благодаря ее собственным усилиям и решимости получить от них какую-либо информацию она была проинформирована о ходе расследования. Она подала жалобу в Суд, как только поняла, что ожидаемое разбирательство неэффективно, несмотря на то, что в то время местные правоохранительные органы занимались значительным объемом работы, связанной с многочисленными случаями убийств и исчезновений, имевшими место в регионе.
65. Заявитель далее заявила, что уголовное расследование убийства ее мужа было неэффективным, и любые судебные апелляции на бездействие следователей не принесли бы никакой пользы.
2. Оценка суда
а) Соблюдение критерия шестимесячного срока обращения в Суд
66. Краткое изложение принципов соблюдения шестимесячного критерия в делах, касающихся предполагаемых убийств государственными агентами, см. в деле Khadzhimuradov and Others v. Russia (nos. 21194/09 and 16 others, §§ 61-67, 10 October 2017).
67. Суд отмечает, что заявление было подано в Суд менее, чем через пять лет после убийства и возбуждения уголовного дела. Формально, расследование еще не было завершено, оно не выявило никаких подозреваемых и не дало никаких других ощутимых результатов.
68. Из документов, представленных сторонами, видно, что, вопреки представлению Правительства, Заявитель предприняла активные шаги, чтобы получить информацию о ходе разбирательства, запросив информацию о ходе расследования и обратившись с просьбой о принятии мер по судебному преследованию виновных (см. 20, 22, 30, 32, 33, 35, 43 и пункт 56 выше).
Кроме того, ее настойчивые запросы, которые она начала подавать в 2007 году, активизировали процесс и побудили власти принять меры для расследования обстоятельств смерти ее мужа (см. пункты 20, 22, 25, 36 и 44 выше). В таких обстоятельствах вполне возможно, что она ожидала, что расследование приведет к определенным результам, так как она предприняла все возможные шаги для того, чтобы побудить следователей выявить и привлечь к ответственности виновных. Только после нескольких лет ожидания она поняла, что у этого процесса нет реальных перспектив на успех.
69. Суд далее отмечает, что не было существенных пробелов в общении между Заявителем и властями, что могло бы говорить об отсутствии должной осмотрительности с ее стороны (см., напротив, Doshuyeva and Yusupov v. Russia (dec.), no. 58055/10; Gisayev and Others v. Russia (dec.), no. 27240/09). Представленные документы свидетельствуют о том, что Заявитель занимала весьма активную позицию в ходе разбирательства и прилагала искренние усилия для сотрудничества с властями, ознакомления с ходом расследования и оказания на него влияния (сравнить с Dudayeva v. Russia, no. 67437/09, § 73, 8 December 2015). Она также, вопреки представлению Правительства, просила предоставить ей статус жертвы в уголовном процессе, но ее просьба была удовлетворена лишь после того, как она обратилась в настоящий Суд с жалобой (см. пункты 22, 30, 1 и 54 выше). Таким образом, Суд считает, что в течение рассматриваемого периода расследование, хоть и спорадическое, но проводилось, и что Заявитель обосновала задержку в представлении жалобы проведении расследования, указывая на то, как развивалось внутреннее разбирательство и какие шаги она предприняла для поддержания регулярных контактов с властями. В свете вышеизложенного, Суд считает, что Заявителем соблюден шестимесячный срок подачи обращения.
(b) Заявление Правительства относительно неисчерпаемости
70. Что касается возражения Правительства в отношении того, что Заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, ожидая результатов предстоящего уголовного расследования, Суд отмечает, что данное возражение поднимает вопросы, касающиеся эффективности расследования. Суд считает, что указанное возражение тесно связано с существом жалобы, по этой причине оно должно рассматриваться вместе с вопросом по существу.
(с) Заключение относительно вопроса приемлемости
71. Суд отмечает, что рассматриваемое заявление не является явно необоснованным по смыслу пункта 3 (а) Статьи 35 Конвенции. Кроме того, он отмечает, что заявление не является неприемлемым ни по каким иным основаниям. По этой причине оно должно быть объявлено приемлемым.
B. Существо жалобы
1. Доводы сторон
72. Правительство заявило, что в ходе уголовного расследования убийства г-на Вахида Магамедова личности виновных все еще не были установлены и что не было никаких доказательств причастности государственных агентов к этому инциденту. По данным Правительства, внутреннее расследование отвечало критериям эффективного расследования по смыслу Статьи 2 Конвенции.
73. Заявитель утверждала, что ее мужа убили государственные агенты, что Правительство не представило ни какого-либо объяснения, ни оправдания применения против него силы, повлекшей его смерть, и что последующее расследование не отвечало требованиям процессуального обязательства, предусмотренного Статьей 2 Конвенции.
2. Оценка Суда
(а) Предполагаемое нарушение материального аспекта права на жизнь
74. Краткое изложение общих принципов, касающихся урегулирования спорных вопросов, в частности, связанных с утверждениями о нарушениях фундаментальных прав, содержится в деле El Masri v. “the former Yugoslav Republic of Macedonia” ([GC], no. 39630/09, §§ 151-53, 13 December 2012).
75. Прежде всего, Суд отмечает, что Правительство не оспаривало версию Заявителя, оно также не выдвинуло какой-либо альтернативной и правдоподобной версии рассматриваемых событий.
76. Суд отмечает, что он уже выносил решения по ряду дел, касающихся утверждений об убийствах в Чеченской Республике. Применяя вышеупомянутые принципы, он приходит к выводу о том, что Заявителю было бы достаточно представить достаточные доказательства того, что убийство было совершено государственными агентами; в этом случае Правительству пришлось бы взять на себя бремя доказывания либо путем раскрытия документов, находящихся в его исключительном владении, либо путем предоставления удовлетворительного и убедительного объяснения того, каким образом произошли рассматриваемые события (см., например, Gandaloyeva v. Russia, no. 14800/04, §§ 95-96, 4 December 2008; Dangayeva and Taramova v. Russia, no. 1896/04, § 83, 8 January 2009; Khachukayev v. Russia, no. 28148/03, §§ 117-119, 23 April 2009; Dudayeva, §§ 81-82, 8 December 2015). Если бы Правительство не смогло опровергнуть эту презумпцию, это повлекло бы за собой нарушение Статьи 2 Конвенции в ее материальной части. И наоборот, если бы Заявители не представили достаточно серьезные доказательства, бремя доказывания не могло бы быть отменено (см., например, Shakhgiriyeva and Others v. Russia, no. 27251/03, §§ 158-159, 8 January 2009; Abdurashidova v. Russia, no. 32968/05, §§ 71-72, 8 April 2010; and Udayeva and Yusupova v. Russia, no. 36542/05, § 79, 21 December 2010).
77. С учетом представлений сторон относительно обстоятельств убийства г-на Магамедова, Суд приходит к выводу о том, что имеющиеся в его распоряжении материалы подтверждают обоснованность утверждения Заявителя по следующим причинам. Муж заявителя был убит в районе, который находился под полным контролем Государства, и способ, которым было совершено убийство, показал, что преступники не боялись привлечь внимание местных правоохранительных органов; более того, они не колеблясь открыли огонь по очевидцам (см. пункты 7, 10, 11 и 51 выше). Из представленных документов видно, что очевидцы утверждали, что Вахид Магамедов был убит государственными агентами, а внутринациональное расследование не провело должного исследования каких-либо других теорий о возможных личностях преступников; национальные власти получили подтверждающие показания свидетелей, которые они, по какой-то причине, не исследовали далее (см. пункты 10, 13 и 14 выше).
78. Таким образом, в отсутствие какого-либо предложенного Правительством обоснования или правдоподобного объяснения применения силы, повлекшей смерть г-на Магамедова, Суд приходит к заключению, что его смерть может быть отнесена на счет Государства и что таким образом имело место нарушение материального аспекта статьи 2 Конвенции в отношении г-на Вахида Магамедова.
(b) Предполагаемое нарушение процедурного аспекта права на жизнь
79. Краткое изложение принципов, касающихся эффективности расследования предполагаемого нарушения статьи 2 Конвенции, можно найти в деле McCann and Others v. the United Kingdom (27 September 1995, § 161, Series A no. 324), а также Mustafa Tunç and Fecire Tunç v. Turkey ([GC], no. 24014/05, § § 169-82, 14 April 2015).
80. Суд прежде установил, что уголовное расследование исчезновений в Чечне в период между 1999 и 2006 годами представляет собой системную проблему с точки зрения Конвенции (see Aslakhanova and Others v. Russia, nos. 2944/06 and 4 others, § 217, 18 December 2012). В рассматриваемом случае, даже несмотря на то, что инциденты касались убийства мужа Заявителя, Суд отмечает ряд аналогичных недостатков, из-за которых данное уголовное производство было неэффективно. Расследование продолжалось в течение ряда лет и не принесло никаких ощутимых результатов, несмотря на наличие доказательств причастности государственных агентов (см. пункты 10, 11, 13 и 14 выше), как утверждает Заявитель. Однако следователям не удалось проверить утверждения о причастности федеральных военнослужащих и выявить, а также допросить полицейских, которые, по словам очевидцев, непосредственно беседовали с военнослужащими, причастными к убийству г – на Магамедова (см., например, пункты 7, 8, 10, 39 и 52 выше). Примечательно, что первый реальный шаг в этом направлении был сделан только в ноябре 2014 года, то есть более, чем через восемь лет после начала расследования. Кроме того, содержание материалов следствия, представленных Суду, свидетельствует о том, что следователи не предприняли самых элементарных шагов, систематически не выполняя неоднократные приказы своего начальства (см. пункты 23, 36, 44 и 55 выше). Принятие этих мер сыграло бы важную роль в выяснении обстоятельств преступления. Нежелание следователей принимать их привело к потере драгоценного времени и негативно сказалось на общем ходе уголовного производства (см., например, Askhabova v. Russia, no. 54765/09, § 153, 18 April 2013). При таких обстоятельствах Суд не считает необходимым рассматривать вопрос о том, было ли расследование достаточно независимым.
81. Имеющиеся в распоряжении Суда материалы свидетельствуют о том, что бездействие следователей привело к неоправданным задержкам и потере времени, поскольку меры, которые могли бы дать результаты, либо не были приняты, либо были приняты лишь после значительного промедления. Поэтому представляется весьма сомнительным, что любые дальнейшие апелляции Заявителя на решения или бездействие следователей, заявленные в судебном порядке, имели бы какие-либо перспективы эффективного влияния на ход расследования. Соответственно, Суд отклоняет возражение Правительства в отношении неисчерпания внутренних средств правовой защиты в контексте уголовного расследования.
82. В свете вышеизложенного, Суд считает, что власти не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств смерти Вахида Магамедова. Соответственно, имело место нарушение Статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.
II. ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ
83. Заявитель жаловалась на отсутствие у нее эффективных средств правовой защиты в отношении предполагаемого нарушения, что противоречит Статье 13 Конвенции. Данная статья предусматривает:
«Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.»
84. Суд отмечает, что жалоба, поданная Заявителем в соответствии с настоящей статьей, была рассмотрена в контексте процессуального обязательства, вытекающего из статьи 2 Конвенции. Учитывая вывод Суда о нарушении статьи 2 в ее процессуальном аспекте (см. пункт 82 выше), Суд считает, что, несмотря на то, жалоба по статье 13, взятая в совокупности со статьей 2, является приемлемой, необходимость в отдельном рассмотрении этой жалобы по существу отсутствует (см. Nakayev v. Russia, no. 29846/05, § 90, 21 June 2011, and Khadzhimuradov and Others, cited above, § 102).
III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
41. Статья 41 Конвенции предусматривает:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
A. Ущерб
86. Заявитель не требовала возмещения материального вреда. Что касается нематериального вреда, то она оставила определение размера компенсации на усмотрение Суда.
87. Правительство заявило, что эти претензии подлежали рассмотрению в соответствии с практикой Суда.
88. С учетом своих выводов и представлений сторон, Суд присуждает Заявителю 80 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, который может взиматься с этой суммы.
B. Судебные расходы и издержки
89. Заявитель не предъявила каких-либо требований в отношении данного вопроса.
90. Правительство не прокомментировало данную часть представления Заявителя.
91. В отсутствие представлений сторон, Суд не выносит никакого решения по данному вопросу.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
92. Суд считает уместным, чтобы процентная ставка при просрочке платежей определялась исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Объединяет существо предварительных возражений Правительства в отношении неисчерпания внутренних средств правовой защиты по уголовному делу и отклоняет их;
2. Объявляет жалобу приемлемой;
3. Постановляет, что имело место нарушение материального аспекта Статьи 2 Конвенции в отношении г-на Вахида Магамедова;
5. Постановляет, что нет необходимости отдельно рассматривать жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции;
6. Постановляет,
(a) что Государство-ответчик должно выплатить Заявителю в течение трех
месяцев, следующие суммы, переведенные в валюту Государства-ответчика по курсу на дату урегулирования: 80 000 евро (восемьдесят тысяч евро) в качестве компенсации морального ущерба плюс любой налог который может быть начислен на эту сумму;
(б) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского Центрального Банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 12 марта 2019г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Fatoş Aracı Branko Lubarda
Заместитель Секретаря Председатель
