Вопрос о применении срочных мер к освобождению осужденного больного онкологическим заболеванием. Дело с применением Правила 39 Регламента Европейского суда о применении обеспечительных мер рассмотрено менее чем за месяц, ещё до рассмотрения апелляционной жалобы на постановление, которым суд отказал в освобождении тяжелобольного осужденного.

23.05.2019 года Октябрьским районным судом города Тамбова вынесено постановление об отказе в освобождении  осужденного Ремнева Д.О. от наказания в связи с болезнью (онкологическое заболевание). Суд посчитал, что заболевание не подтверждено надлежащим образом гистологическим исследованием.

03.06.2019 года составлена и направлена в ЕСПЧ жалоба, а также заявление согласно 39 Правилу, с просьбой применения обеспечительных мер и ст. 41 предоставления приоритета.

04.06.2019 года в 10.48 минут жалоба и заявления поступили в ЕСПЧ.

07.06.2019 года ЕСПЧ направил Правительству РФ запрос о предоставлении информации по делу и позиции Правительство.

19.06.2019 года Министерство Юстиции РФ предоставило ответ на запрос ЕСПЧ, направив медицинские документы и указав, что осужденный освобождению не подлежит, поскольку диагноз не был подтвержден надлежащим образом, а также указав, что всё необходимое в его ситуации лечение больному оказывается.

24.06.2019 года стороной защиты был подготовлен ответ на информацию Правительство, в котором было указано на недостоверность предоставленных Министерством Юстиции РФ сведений и приведены акты в подтверждение Заявление по 39 Правилу Регламента.

02.07.2019 года ЕСПЧ вынес постановление, в котором удовлетворил Заявление представителя Ремнева и обязал правительство незамедлительно предоставить заявителю необходимое лечение в специализированном онкологическом медицинском учреждении.

Также, в соответствии со ст. 41 жалобе предоставлен приоритет в рассмотрении.

По делу работали: Наталья Корчуганова, Надежда Раднаева, Ольга Тимирева.

Позиция стороны защиты была основана на следующих аспектах:

1. По мнению Правительства, заявитель и медицинские специалисты пенитенциарной системы расходятся в оценке степени тяжести состояния здоровья заявителя и его потребности в лечении. Однако, все медицинские специалисты (как гражданские, так и сотрудники пенитенциарной системы) подтверждают, что заявитель страдает от смертельного заболевания, отнесенного к перечню заболеваний, препятствующих отбытию наказания, и нуждается в специализированном лечении, которым он не может быть обеспечен, находясь в местах лишения свободы.

2. Представитель ФКУ ИК-1 УФСИН России по Тамбовской области сообщил, что за период пребывания заявителя в исправительном учреждении от онкологических заболеваний умерло двое заключенных, и подтвердил, что заявитель получает только симптоматическое, но не специализированное лечение, поскольку его невозможно оказать в условиях колонии.

3. Онколог подтвердил, что оперативное лечение в данный момент невозможно, поскольку любая операция предполагает «отключение» оперируемого лёгкого. В случае заявителя должно быть отключено правое лёгкое, которое составляет около 55-65% дыхательного объёма. У заявителя в силу основного и сопутствующих заболеваний дыхательный объём составляет 51,5% от нормы. Иными словами, когда заявителю отключат правое лёгкое, насыщение крови кислородом упадёт настолько, что его невозможно будет оперировать. Соответственно, сначала заявитель нуждается в специализированной противоопухолевой терапии в целях подготовки к операции (Протокол судебного заседания от 23 мая 2019 г.).

4. Патологоанатом Тамбовского областного патологоанатомического бюро пояснил, что 16 ноября 2018 г. он провел иммунное гистологическое исследование бронхобиопсии заявителя (№№ 48113 и 48485), по результатам которого он диагностировал заявителю злокачественную опухоль – «карциноид лёгкого». В дальнейшем был проведён ещё ряд исследований (№№ 6941 и 13921), которые подтверждают поставленный ранее диагноз. Опухоль может быть удалена только хирургическим путем, и, следовательно, заявителю показано оперативное вмешательство, которое, по мнению Федюнина П.В., невозможно в условиях заключения, поскольку пенитенциарные специалисты не проводят такие операции. Кроме того, «карциноид лёгкого», диагностированный заявителю, входит в перечень заболеваний, препятствующих отбытию наказания (см. Протокол судебного заседания от 17 мая 2019 г.).

5. Врач-онколог Тамбовского областного онкологического клинического диспансера, подтвердил, что «карциноид лёгкого» является одной из разновидностей раковой опухоли. Диагноз был подтверждён при первой биопсии, а затем как минимум тремя различными исследованиями: световым, гистологическим и иммуногистохимическим, что исключает возможность ошибки. При этом он подчеркнул, что опровергать первое гистологическое исследование или дублировать его необходимости нет, если есть хоть одно подтверждение диагноза. Он также подтвердил, что в местах лишения свободы заявитель не сможет получить надлежащее лечение, ему требуется индивидуальное назначение комплексной терапии, включающей хирургию, лучевую и химеотерапию. При этом в данном случае противоопухолевое лечение желательно проводить в специализированном госпитале или научно- исследовательском институте.

6. Все допрошенные в суде медицинские специалисты подтверждают сложность получения повторного положительного результата при гистологическом исследовании.

7. Таким образом расхождение позиции врачей сводится не к сомнению в диагнозе заявителя, который дополнительно к первому положительному гистологическому исследованию был подтвержден на более высоком уровне – иммунногистохимическим исследованием, а к соблюдению формальностей – получению повторного положительного гистологического подтверждения. Наличие у заявителя онкологического заболевания, препятствующего отбытию наказания, не вызывает сомнения ни у кого из специалистов, тогда как повторное проведение сложнейшей, крайне болезненной процедуры бронхоскопии, на котором настаивает Правительство, не гарантирует диагностического результата и с большой долей вероятности может оказаться неудачным.

ВОЗМОЖНОСТИ ЛЕЧЕНИЯ

8. Правительство в своём письме утверждает, что заявитель получает и может получать необходимую ему медицинскую помощь в тюремной больнице и не нуждается в каком либо специальном стационарном лечении или хирургическом вмешательстве, одновременно делая оговорку, что в случае, если такая необходимость возникнет, заявитель может быть помещен в гражданское медицинское учреждение. Однако данное утверждение Правительства противоречит выводам и прогнозам врачей-онкологов.

9. Правительство игнорирует свидетельства врачей-онкологов о том, что заявителю необходимо специализированное лечение, которое невозможно провести в условиях тюремного заключения, что вызывает серьезные опасения за жизнь заявителя.

10. К сожалению, в настоящее время в России сложилась практика освобождения осужденных от отбытия наказания по болезни «у последней черты», при этом власти иногда даже не успевают завершить формальности, и больные умирают ещё до освобождения. Правительство предлагает подождать, пока заболевание заявителя перейдёт в терминальную стадию, и только после этого начать рассматривать вопрос о назначении ему надлежащего лечения и принятии мер по спасению его жизни, которые, очевидно, уже не будут эффективными.

11. Довод Правительства, что в августе 2019 г. заявитель будет переведен в пенитенциарную больницу иррелевантен. Такие меры нельзя расценивать как оказание заявителю надлежащей медицинской помощи, поскольку свидетельства всех медицинских специалистов подтверждают невозможность предоставить заявителю специализированное лечение в условиях пенитенциарной системы.

12. Среди прочего Правительство сообщает, что есть все возможности чтобы поместить заявителя в гражданское медицинское учреждение. Заявителю необходимо комплексное лечение, которое предполагает не просто содержание в больнице, но в онкологическом стационаре при регулярном наблюдении профильных специалистов за его состоянием в течение неопределенного времени (несколько месяцев, лет?). В то же время статус заключенного предполагает содержание заявителя в отдельной палате под постоянным наблюдением четырех сотрудников караула. Эти условия являются невыполнимыми для УФСИН России по Тамбовской области в связи с острой нехваткой кадров. По этой причине, пенитенциарные власти в аналогичных ситуациях настаивают на том, что лечение в гражданском стационаре излишне.

13. Заявитель убеждён, что при имеющемся, подтвержденном различными не вызывающими сомнения медицинскими исследованиями диагнозе, предложенная Правительством тактика выжидания, приведет к тому, что заболевание перейдет в стадию, не подлежащую лечению, и к его последующей смерти. Заявитель также полагает, что характер совершенного им преступления, позволяет рассмотреть вопрос об обеспечении ему безотлагательного специализированного лечения, соответствующего характеру его заболевания.

СРЕДСТВА ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

14. Правительство считает, что ходатайство заявителя об освобождении от отбывания наказания в связи с болезнью не является надлежащим средством правовой защиты, и предлагает заявителю инициировать гражданское судопроизводство по этому вопросу.

15. В связи с этим, заявитель отмечает, что подача запроса о применении срочных обеспечительных мер не требует соблюдения условий приемлемости индивидуальной жалобы, предусмотренных статьей 35 Конвенции. Кроме того, Суд неоднократно устанавливал в российских делах отсутствие эффективных средств правовой защиты для жалоб на неудовлетворительное лечение в местах лишения свободы, как превентивных, так и компенсаторных (Urazov v. Russia, no. 42147/05, §§ 66‑70, 14 June 2016; Makshakov v. Russia, no. 52526/07, §§ 86-89, 24 May 2016, §§ 56‑58; Reshetnyak v. Russia, no. 56027/10, §§ 65‑73, 8 January 2013; Koryak v. Russia, no. 24677/10, §§ 86‑93, 13 November 2012).

16. Вместе с тем, заявитель может получить требуемое лечение только в специализированном «гражданском» медицинском учреждении.

17. Заболевание заявителя прямо предусмотрено в перечне заболеваний, препятствующих отбытию наказания. Оно неоднократно подтверждено различными методами диагностики, в том числе – гистологически, однократно, но без сомнений. В такой ситуации освобождение заявителя будет самым эффективным способом предотвратить необратимые последствия его болезни и позволит отсрочить смерть заявителя.

18. Власти неоднократно без веских причин затягивали рассмотрение жизненно важного для заявителя вопроса. Например, 17 мая 2019 г., Октябрьский районный суд г. Тамбова удовлетворил ходатайство прокурора и отложил судебное заседание на 23 мая 2019 г. в связи с занятостью прокурора в ином судебном заседании.

19. Апелляционная жалоба заявителя (Приложение № 9) и административное исковое заявление (Приложение № 1) до настоящего времени не рассмотрены.

20. Предлагаемые Правительством способы (которыми, вопреки утверждению Правительства, заявитель воспользовался – см. § 65.2 жалобы а также приложения к настоящему письму 1, 2, 3) могут привести к признанию действий пенитенциарных медиков незаконными, но не будут иметь самостоятельного значения для доступа к специализированному лечению, поскольку заявителю нужно будет снова обращаться в суд.

21. При этом для заявителя критически важно начать лечение как можно скорее, пока заболевание не приобрело необратимого течения и его жизнь всё ещё можно спасти, тогда как все предложения властей связаны с неизбежным промедлением, которое будет стоить заявителю жизни.

Защита заявителя просила принять срочные обеспечительные меры в соответствии с Правилом 39 Регламента Суда: Обязать государство-ответчика безотлагательно обеспечить заявителю требуемое лечение в соответствии с предписаниями врачей, а именно: провести ему операцию, курс лечения лучевой или химиотерапией, поскольку в настоящее время заявителю не предоставляется вообще никакого лечения, и состояние его здоровья ухудшается. В качестве альтернативы заявитель просил обязать государство-ответчика освободить его от отбывания наказания (тем более что для этого есть законные основания), с тем, чтобы заявитель мог самостоятельно обеспечить себе необходимое лечение в условиях специализированного онкологического стационара.