ДЕЛО «ШЕНОЕВ (SHENOYEV) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» (Жалоба № 65783/09)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Г. СТРАСБУРГ
04.09.2018
По делу «Шеноев против Российской Федерации»,
Европейский Суд по Правам Человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:
Alena Poláčková, Председатель,
Dmitry Dedov, Jolien Schukking, судьи,
and Stephen Phillips, Секретаря Секции,
Заседая за закрытыми дверями 4 сентября 2018г.,
Вынес в указанный день следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой № 65783/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее — Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция) гражданином Российской Федерации г-ном Антоном Игоревичем Шеноевым (далее-заявитель) 9 ноября 2009г.
2. Заявитель был представлен г-ном Б. Ильиновым, адвокатом, практикующим в г. Улан-Удэ. Власти Российской Федерации (далее- Власти) были представлены г-ном Г. Матюшкиным, Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по Правам Человека и, позднее, его преемником г-ном М. Гальпериным.
3. 30 августа 2016г. жалоба, касающаяся закрытого судебного разбирательство по уголовному делу заявителя, была направлена Властям, и остальная часть жалобы была объявлена неприемлемой для рассмотрения в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Суда.
ФАКТЫ I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
4. Заявитель родился в 1971г. и отбывает пожизненное заключение в исправительной колонии Ямало-Ненецкого автономного округа Российской Федерации.
5. Обстоятельства дела, представленные сторонами, могут быть обобщены следующим образом.
6. 27 марта 2003 года заявитель был арестован по обвинению в незаконном хранении огнестрельного оружия, двух вооруженных ограблениях местных почтовых отделений, убийстве трех инкассаторов-сотрудников почты и в покушении на убийство четвертого. 14 октября 2003 года дело было направлено в Верховный Суд Республики Бурятия (далее- областной суд) для судебного разбирательства.
7. Дважды, 20 апреля 2004 года и 22 мая 2007 года, заявитель был признан виновным в предъявленных ему обвинениях. Оба приговора были отменены Верховным Судом Российской Федерации. 12 сентября 2008 года в ходе третьего раунда судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, областной суд по просьбе представителя Почты России решил закрыть судебное разбирательство для общественности. Он отклонил возражения заявителя, ссылавшегося на § 1 Статьи 6 Конвенции. При этом председательствующий судья ссылался на материалы дела, которые содержали информацию о мерах безопасности и оборудовании в почтовых отделениях, оружии, расписании и маршрутах инкассаторов, и т.д. Согласно соответствующим правилам Почты России, данная информация классифицировалась в качестве информации «только для внутреннего пользования». Областным судом было установлено, что данная информация является коммерческой тайной, охраняемой законом «О коммерческой тайне» (Федеральный закон № 98-ФЗ от 29 июля 2004), и что ее раскрытие могло нанести ущерб общественным интересам. Все слушания, проводимые после 12 сентября 2008 года, проходили при закрытых дверях.
8. 14 декабря 2008 жюри присяжных признало заявителя виновным в предъявленных ему обвинениях. В последние дни декабря суд присяжных приговорил его к пожизненному заключению. 4 июня 2009 года Верховный Суд отменил приговор по одному пункту и оставил в силе оставшуюся часть вердикта и приговора. Слушание было публичным. Апелляционный суд постановил, в частности, что решение об отказе от публичного слушания было законным и отверг, в краткой форме, соответствующие аргументы заявителя.
II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ПРАВО
9. Соответствующее внутреннее законодательство смотреть в деле «Ламбин против России» (Lambin v. Russia), № 12668/08, §§ 11 и 12, 21 ноября 2017 года, и «Сутягин против России» (Sutyagin v. Russia), № 30024/02, § 131, 3 мая 2011 года.
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. ПРЕДПОЛАГАТЕМОЕ НАРУШЕНИЕ ПУНКТА 1 СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ
10. Заявитель жаловался на решение суда первой инстанции о рассмотрении его дела в закрытом порядке. Он ссылался на § 1 статьи 6 Конвенции, которая в соответствующих случаях предусматривает следующее:
«Каждый в случае предъявления любого уголовного обвинения имеет право на … публичное разбирательство дела…Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или – в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо- при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.»
11. Власти утверждали, что решение суда первой инстанции об отказе от публичного слушания не повлияло на общую справедливость разбирательства и что такое решение было оправдано, учитывая, что открытое рассмотрение документов, о которых идет речь, могло поставить под угрозу нормальное функционирование Почты России. Они также отметили, что до 12 сентября 2008 года был проведен ряд публичных слушаний, в ходе которых были избраны члены жюри присяжных, представлены обвинения против заявителя, были заслушаны представители жертв и потерпевший. Власти также утверждали, что заявитель мог просить суд закрыть только те слушания, в ходе которых исследовались конфиденциальные документы, и что после такого исследования он мог просить об открытии судебного процесса для общественности.
A. Приемлемость жалобы
12. Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу § 3 Статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Таким образом, жалоба должна быть объявлена приемлемой.
B. Существо жалобы
13. Общие принципы, касающиеся публичных слушаний, были прочно закреплены в прецедентной практике Суда (их обобщение см., например, в деле Крестовский против Российской Федерации (Krestovskiy v. Russia), № 14040/03, §§ 24-25, 28 октября 2010).
14. Говоря об обстоятельствах настоящего дела, Суд готов согласиться с обоснованностью причин, на которые ссылался суд в своем решении о закрытии слушаний для общественности. Однако, как было установлено Судов в ряде случаев, суды, при исключении общественности из уголовного производства, должны ограничивать секретность степенью, строго необходимой для охраны существенных государственных интересов (см. «Романова против России» (Romanova v. Russia), № 23215/02, § 155, 11 октября 2011 года, с дальнейшими ссылками). Вопреки представленным Властями аргументам, даже в отсутствие просьбы заявителя о возобновлении открытых слушаний, председательствующий судья суда первой инстанции должен был постоянно ставить под вопрос необходимость запрета участия публики в суде и обеспечивать максимально возможную гласность разбирательства. С другой стороны, Власти не оспаривали, и свидетельств обратного нет в документах, представленных сторонами, что областной суд не мог вернуться к публичному судебному разбирательству после одного или, в случае необходимости, ряда непубличных судебных слушаний, в процессе которых секретные документы или информация были исследованы (см. «Белашев против России» (Belashev v. Russia) №28617/03, § 84, 4 декабря 2008 года и дело о Romanova, упомянутое выше, § 156). Вследствие этого Суд приходит к выводу о том, что суд первой инстанции не смог смягчить негативное воздействие, которое было оказано на право заявителя на публичное разбирательство решением о проведении судебного разбирательства за закрытыми дверьми.
15. Суд отмечает, что апелляционное слушание было публичным. Однако отсутствие публичного слушания в любом случае не может быть исправлено ничем, кроме как проведением полного повторного слушания дела в суде апелляционной инстанции (см. Riepan v. Austria, № 35115/97, § 40, ECHR 2000‑XII). В данном случае, в связи с особенностями суда присяжных, объем апелляционного рассмотрения в силу части 2 статьи 379 Уголовно-процессуального кодекса, действующей на тот момент, строго ограничивался вопросами права и вынесения приговора (см. дело о Sutyagin, упомянутое выше). Таким образом, апелляционное производство в настоящем деле не имело необходимого объема и было не в состоянии исправить нарушение требования о проведении публичных слушаний.
16. Принимая во внимание вышеизложенные соображения, Суд приходит к выводу о том, что имело место нарушение § 1 Статьи 6 Конвенции в связи с решением областного суда закрыть судебные разбирательства от общественности.
II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
17. Статья 41 Конвенции предусматривает:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
A. Ущерб
18. Заявитель требовал 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Он также требовал 500 евро в качестве компенсации почтовых и судебных расходов, понесенных в Суде.
19. Власти утверждали, что Статья 41 должны применяться в соответствии с прецедентной практикой Суда.
20. Суд, с учетом обстоятельств дела, не считает необходимым присуждать компенсацию морального вреда (сравн. «Ибрагим и Другие против Великобритании» (Ibrahim and Others v. the United Kingdom [GC], nos. 50541/08 and 3 others, § 315, ECHR 2016)). Суд далее ссылается на свою устоявшуюся прецедентную практику относительного того, что, когда заявитель пострадал от нарушения его прав, гарантированных Статьей 6 Конвенции, он должен, насколько это возможно, быть поставлен в положение, при котором положения данной статьи не были бы проигнорированы, и что наиболее подходящей формой устранения вреда было бы, в принципе, возобновление производства по делу, при наличии соответствующей просьбы(см. mutatis mutandis, Öcalan V. Turkey [GC], № 46221/99, § 210 в заключительной части, ЕСПЧ 2005-IV и Popov v. Russia, № 26853/04, § 263, 13 июля 2006 года). В этой связи Суд отмечает, что статья 413 Уголовно-процессуального кодекса РФ предусматривает основания для возобновления производства по делу, если Суд установит нарушение Конвенции.
B. Судебные расходы и издержки
Что касается возмещения расходов и издержек, которого добивался заявитель, Суд напоминает, что заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см. Belziuk v. Poland, 25 марта 1998, § 49, Сборник судебных решениях и постановлениях 1998-II). Заявитель не представил никаких документов в поддержку своего требования в части, касающейся судебных расходов. Суд, соответственно, настоящим присуждает ему 40 евро, а также любой налог, подлежащий начислению.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
21. Суд считает уместным, чтобы процентная ставка при просрочке платежей определялась исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1. Объявил жалобу приемлемой;
2. Постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;
3. Постановил, что установление факта нарушения само по себе является достаточным в качестве компенсации морального вреда, понесенного заявителем.
4. Постановил,
(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев выплатить заявителю 40 евро (сорок евро), а также любой налог, подлежащий начислению, в качестве компенсации расходов и издержек, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;
(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;
5. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 25 сентября 2018г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
