Европейский суд коммуницировал жалобу Сулеймана Эдигова.
Заявитель представлен в суде адвокатами из неправительственной организации «Комитетом против пыток».
3 августа 2012 года Сулейман Эдигов был похищен из своего дома сотрудниками полиции, которые требовали от него признаний в убийстве их коллеги, совершенное в феврале 2012 года. Для получения признания в совершении преступления к нему применялись пытки электрическим током. Позже его пальцы стали гнить, ему была оказана медицинская помощь, после этого его больше не пытали.
15 мая 2013 года началось уголовное судопроизводство в отношении Сулеймана Эдигова, в начале он признался в совершении преступления, но 18 июня 2013 г. заявитель отозвал свои признательные показания, данные в ходе досудебного производства и в суде. Он объяснил это тем, что к нему применялись пытки, а также сотрудники полиции оказывали психологическое давление. Рассмотрение дела было отложено в связи с проверкой факта о пытках. Судебные заседания проходили под председательством судьи Вахида Абубакарова, который в последствии взял отвод от рассмотрения дела, так как на него давили Чеченские власти, предостерегавшие его от вынесения оправдательного приговора.
Заявитель был приговорен к 14 годам лишения свободы. Вышестоящие суды оставили приговор в силе.
В частности, в Европейский суд, заявитель жалуется на нарушение его прав закрепленных в статье 3 Конвенции, пунктом 1 статьи 5 Конвенции, пунктом 1 статьи 6 Конвенции.
Ниже можно ознакомиться с официальным документом на русском языке.
Перевод настоящего решения является техническим и выполнен в ознакомительных целях.
С решением на языке оригинала можно ознакомиться, скачав файл по ссылке.
Европейский Суд по правам человека
ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
Жалоба № 17972/15
Сулейман Султанович Эдигов против России
Подана 10 апреля 2015 года
Передана 12 июля 2019 года.
ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
Заявитель, Сулейман Султанович Эдигов, гражданин России, родился в 1985 году и в настоящее время отбывает наказание в Иркутске. Он представлен в Суде адвокатами из Комитета против пыток, неправительственной организации, базирующейся в России.
Факты дела, представленные заявителем, могут быть изложены следующим образом.
А. Обстоятельства дела
С 2008 года заявитель живет в Швеции. В феврале 2012 года заявитель ненадолго прибыл в Чечню, а затем вернулся в Швецию. 31 июля 2012 года он приехал в Урус-Мартан в Чечне, чтобы навестить свою мать и родственников.
1. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем и его расследование
27 августа 2012 года мать заявителя, г-жа У., подала жалобу в Правозащитный центр «Мемориал» в Чечне и в местное отделение Следственного комитета, о том, что 3 августа 2012 года в 23:15 сотрудники правоохранительных органов похитили заявителя возле их дома в Урус-Мартане. Родственники и соседи заявителя были свидетелями его похищения. По ее словам, власти попросили ее отозвать жалобу, но она отказалась.
По словам заявителя, 3 августа 2012 года он был доставлен в Курчалоевское РОВД, где сотрудники полиции требовали признаться в убийстве сотрудника полиции Ю., совершенном в феврале 2012 года. Они привязали к его пальцам алюминиевые провода, через которые поступал электрический ток. На следующий день сотрудники полиции отвезли его в Грозный, где он оставался до 9 августа где-то в подвале. Его избивали и заставляли признаться, но заявитель отказывался. Затем сотрудники полиции отвезли его в отделение полиции в Грозном, где он оставался до 12 сентября 2012 года в наручниках на кровати. Пальцы заявителя начали гнить из-за травм, и с 16 по 18 августа 2012 г. медсестра Я. оказала ему базовую медицинскую помощь. Никакое физическое насилие больше не применялось.
12 сентября 2012 г. около 17:30 заявитель подписал заявление, в котором признался в убийстве Ю.
В 19:55 следователь Т. составил протокол задержания в присутствии назначенного адвоката Д. и двух свидетелей. В 20:45 вечера заявитель был доставлен в изолятор временного содержания («ИВС»), где был составлен медицинский акт о том, что у него нет травм.
13 сентября 2012 года заявитель был допрошен в качестве подозреваемого. Он утверждал, что 23 февраля 2012 года он убил Ю. в подъезде его дома. 15 сентября 2012 года в присутствии адвоката Д. следователь провел проверку на месте, в ходе которой заявитель повторил свои предыдущие показания.
21 сентября 2012 года заявитель был переведен в следственный изолятор ИЗ-1 (ИЗ) в Грозном. Был составлен медицинский акт, согласно которому у заявителя были ожоги на мизинцах обеих рук. В тот же день был составлен рапорт об обнаружении доказательств преступления. Заявитель объяснил начальнику ИЗ, что он получил ожоги в результате удара электрическим током при установке проводов в доме в городе Аргун. Материалы дела были переданы в управление полиции г. Аргун для расследования.
15 октября 2012 года младший сержант отдела полиции г. Аргун вынес решение не возбуждать уголовное дело, ссылаясь на объяснения заявителя. На следующий день заместитель прокурора отменил данное решение и постановил о проведении судебно-медицинской экспертизы.
29 октября 2012 года младший сержант снова отказался возбудить уголовное дело, поскольку содержание заявителя под стражей в ИЗ в Грозном не позволило провести судебно-медицинскую экспертизу. 7 ноября 2012 года заместитель прокурора отменил это решение.
14 ноября 2012 г. следователь З. Грозненского отдела Следственного комитета назначил судебно-медицинскую экспертизу (завершена 22 января 2013 г.), по результатам которой у заявителя были шрамы на четвертом и пятом пальцах обеих рук. Шрамы были получены в течение трех месяцев до осмотра заявителя. Дата его экспертизы не указана.
13 марта 2013 года следователь З. допросил заявителя в качестве обвиняемого. Что касается травм, заявитель объяснил, что они были получены до ареста в его квартире в Швеции, когда он менял лампочку.
2. Суд над заявителем
15 мая 2013 года в Верховном суде Чечни началось уголовное судопроизводство под председательством судьи А. Заявитель признал себя виновным и признался в совершении преступления.
18 июня 2013 г. заявитель отозвал свои признательные показания, данные в ходе досудебного производства и в суде. Он заявил, что содержался в период с 3 августа по 12 сентября 2012 года в отделении полиции в Грозном и подвергался ударам электрического тока. Он объяснил, что согласился признаться из-за угроз, и сотрудники полиции сказали, что, если он признается, окончательное наказание будет более мягким.
В тот же день суд назначил расследование предполагаемого жестокого обращения и объявил перерыв до завершения расследования.
(а) Расследование жестокого обращения с заявителем
По словам заявителя, 18 июня 2013 года, в день, когда он отказался от своего признания в суде, сотрудники полиции посетили его в СИЗО и угрожали причинить вред его семье, если он назовет лиц, которые его похитили.
28 июня 2013 года во время допроса заявитель отказался давать какие-либо показания следователю Ш. и попросил консультации со своим адвокатом.
С 1 по 17 июля 2013 г. судебно-медицинский эксперт М. осмотрел заявителя и исследовал его медицинскую документацию. Согласно акту №. 466 от 17 июля 2013 г. у заявителя были множественные шрамы на пальцах и один шрам на лбу. Эксперт считает, что из-за отсутствия данных в медицинских документах невозможно определить механизм причинения травм и период, когда они были нанесены. Эксперт пришел к выводу, что травмы могли быть причинены в течение 12-18 месяцев до обследования. Шрамы могли быть результатом воздействия осколков горячего стекла и контакта с электрическими проводами.
22 июля 2013 года следователь Ш. вынес решение не возбуждать уголовное дело на том основании, что заявитель и его семья не составляли жалоб на жестокое обращение или угрозы в ходе расследования. В решении также упоминались показания заявителя от 13 марта 2013 года о том, что он получил травмы в результате взрыва в его руках лампочки в Швеции, и что согласно акту №. 466 травмы были причинены более чем за год до обследования.
1 августа 2013 г. это решение было отменено на том основании, что, в частности, показания заявителя о незаконном и незарегистрированном задержании в августе 2012 г. и утверждения об угрозах, сделанные в ИЗ 18 июня 2013 г., не были рассмотрены, что члены семьи заявителя, судмедэксперты и сотрудники полиции не были допрошены.
15 августа 2013 г. заявитель дал показания старшему следователю Р. о его похищении, жестоком обращении и угрозах со стороны сотрудников полиции, которые посещали его в СИЗО.
16 августа 2013 года следователь Р. отказался возбудить уголовное дело. Следователь посчитал, что показания матери заявителя и соседей о его задержании сотрудниками правоохранительных органов были ненадежными и были направлены на то, чтобы помочь заявителю избежать уголовной ответственности. Невозможно с достаточной уверенностью установить, жаловалась ли мать заявителя в правозащитный центр «Мемориал» на его похищение. Наконец, он сослался на объяснения сотрудников полиции, которые утверждали, что они задержали заявителя 12 сентября 2012 года на улице в Грозном и отвезли его в отделение полиции, где он подписал признательное показание, что они не обращались с ним жестоко. Ссылаясь на показания заявителя от 13 марта 2013 года и акт №. 466, следователь счел его утверждения о жестоком обращении необоснованными и являющимися частью его стратегии защиты.
(b) Судебное расследование жестокого обращения с заявителем
6 сентября 2013 года суд объявил уголовное производство завершенным, предоставив заявителю последнее слово. В своем последнем слове заявитель повторил свою версию событий, назвав сотрудников полиции, которые задержали его и подвергали жестокому обращению. Он заявил, что ему угрожали в течение сорока дней, пока он находился в заключении, что сотрудники полиции сказали ему, что, если он подпишет признание, обвинение будет квалифицировано как обычное убийство, и он будет осужден к короткому наказанию и в конечном итоге может быть освобожден условно-досрочно. Когда обвинение потребовало двенадцать лет лишения свободы за убийство государственного служащего, он решил отказаться от своего признания и сказать правду. Заявитель предоставил подробное описание событий.
После заявления заявителя судья А. решил возобновить разбирательство с учетом новых обстоятельств.
16 сентября 2013 г. суд заслушал Я., которая свидетельствовала, что она оказала медицинскую помощь в отделении полиции человеку с кровоточащими пальцами. Она не помнила дату, когда это произошло.
Г-жа У., мать заявителя, свидетельствовала, что она жаловалась в правозащитный центр «Мемориал» и местное отделение Следственного комитета на похищение ее сына 27 августа 2012 года. Она объяснила задержку, опасаясь за судьбу заявителя. Она утверждала, что сотрудники Следственного комитета и сотрудник И.Х. убеждали ее отозвать свою жалобу, но она отказалась.
27 сентября 2013 года сотрудники полиции Х.Е., Т.И., И.Х., указанные заявителем как лица, которые его похитили и подвергли жестокому обращению, дали показания в суде. Они отрицали какую-либо причастность к задержанию заявителя. И.Х. заявил, что не может вспомнить, говорил ли он с матерью заявителя.
Следователь Т., который составил протокол задержания 12 сентября 2012 года, объяснил, что заявитель пришел в его кабинет добровольно и что во время допроса заявителя сотрудники полиции не присутствовали, он получил признательные показания заявителя по почте из Уголовного розыска МВД ЧР. Т. пояснил, что после допроса заявитель был переведен в другое отделение. Он не знал, почему 21 сентября 2012 г. следственный изолятор зафиксировал травмы заявителя.
1 октября 2013 года суд заслушал судебного эксперта Як., который заявил, что версия взрыва лампочки была явно надумана. Он не мог подтвердить или опровергнуть версию воздействия электрических проводов, но объяснил, что шрамы заявителя возникли в результате длительного процесса заживления.
Следователь З., который отвечал за расследование убийства сотрудника полиции, утверждал, что заявитель признался в убийстве в присутствии адвоката, в ходе расследования в отношении него не было применено никакого физического насилия. Следователь узнал о травмах из заключения судебно-медицинской экспертизы, которую он назначил, чтобы исключить возможные заявления заявителя о жестоком обращении в ходе расследования. Заявитель объяснил следователю, что травмы были получены в результате взрыва лампочки.
8 октября 2013 года прокурор потребовал отозвать судью А. из производства. Как следует из протокола судебного заседания, прокурор в общих чертах заявил о «заинтересованности суда в исходе дела». Суд отклонил ходатайство прокурора.
(c) Отвод судьи А. из дела заявителя
1 ноября 2013 г. судья А. заявил отвод от рассмотрения дела заявителя. Мотивировка решения судьи гласила:
«… Человек, представившийся Министром Внутренних дел Чеченской Республики генерал-лейтенантом Русланом Алхановым, … позвонил мне, судье, и сказал, что он точно знал, что подсудимый Эдигов виновен, и предупредил меня против вынесения оправдательного приговора.
Это лицо является главой федеральной структуры, на которую закон возложил обязанность обеспечить государственную защиту судьи в случае посягательства на его или ее независимость при принятии судебных решений в любом судебном деле.
В ходе настоящего судебного разбирательства суду были предоставлены достаточные доказательства, подтверждающие заявления подсудимого о том, что 3 августа 2012 года, подчиненные г-на Алханова, сотрудники полиции, похитили подсудимого и лишили его свободы до 12 сентября 2012 года, подвергая его пыткам электрическим током, привязав алюминиевые провода к его пальцам, что повлекло гниющие раны на четвертом и пятом пальцах обеих рук, чтобы заставить его признаться в совершении преступления.
Предупреждение Алханова — это реакция на допросы его подчиненных, заинтересованных в исходе дела, и неблагоприятное для них развитие судебного процесса.
Ввиду вмешательства государственного должностного лица такого уровня в продолжающееся судебное разбирательство по делу Эдигова, по моему мнению, и против моей воли, любое вынесенное мной впоследствии решение будет рассматриваться как уступка в ответ на предупреждение в случае осуждения, или в качестве демонстрации мужества или, другими словами, в качестве протеста в случае оправдательного приговора.
При принятии судебного решения относительно вины лица и его приговора такие сомнения в отношении беспристрастности судьи неприемлемы.
Поскольку эти обстоятельства ставили под сомнение мою беспристрастность и незаинтересованность в исходе дела, я считаю, что необходимо заявить отвод …»
9 декабря 2013 года заместитель прокурора Генеральной прокуратуры обратился к руководителю Следственного комитета России г-ну Бастрыкину с просьбой принять решение по вопросу уголовного преследования по делу о вмешательстве в работу судьи Верховного суда Чечни. В материалах дела нет информации о результатах запроса прокурора.
(d) Дальнейшее развитие расследования предполагаемого жестокого обращения
4 декабря 2013 года, исполняющий обязанности прокурора Чеченской Республики отменил отказ в возбуждении уголовного дела от 16 августа 2013 года на том основании, что он был необоснованным и незаконным. В решении, в частности, упоминался тот факт, что не все сотрудники полиции, указанные заявителем, были допрошены.
16 января 2014 года заместитель начальника Управления по расследованию особо важных дел Главного следственного управления Следственного комитета России по Северо-Кавказскому федеральному округу полковник Со. вынес решение не возбуждать уголовное дело. В постановлении содержались объяснения сотрудников полиции Р.А., С.С., М.В., М.Х., Ш.У., И.Х., Р.П., Т.И., Х.Е. которые дали объяснения, аналогичные тем, которые упоминаются в решении от 16 августа 2013 года. Следователь Т. повторил свои объяснения, данные ранее в ходе судебного разбирательства. В решении также содержались объяснения г-на Алханова, который заявил, что ему неизвестно о предполагаемом похищении, задержании и использовании незаконных методов расследования в отношении заявителя. В решении упоминался медицинский акт ИВС от 12 сентября 2012 года, в котором не было зафиксировано никаких повреждений заявителя. Тот факт, что г-жа У. подала жалобу о похищении в Следственный комитет, не подтвердился.
17 февраля 2014 года начальник вышеупомянутого Управления генерал-майор Т. отменил решение, сославшись на несоответствие между решением и обстоятельствами, установленными в ходе судебного разбирательства.
27 февраля 2014 года полковник Со. вынес решение не возбуждать уголовное дело по тем же основаниям, установив, что противоречивые показания заявителя и его матери были мотивированы намерением уклониться от уголовной ответственности заявителя.
28 марта 2014 года отказ от 27 февраля 2014 года был отменен. В частности, было приказано добавить записи судебного заседания к материалам дела, допросить г-жу У., членов семьи и соседей заявителя, всех сотрудников полиции, указанных заявителем, добавить жалобу г-жи У., которую она подала в суд, при участии заявителя осмотреть помещения отделения полиции, где он предположительно содержался под стражей, допросить судебно-медицинских экспертов.
28 апреля 2014 года полковник Со. вновь отказался возбудить уголовное дело. Что касается жалобы г-жи У., следователь установил, что в ее копии жалобы не было штампа входящей корреспонденции, поэтому нельзя было подтвердить, что она жаловалась в Следственный комитет. В постановлении указывалось, среди прочего, что судебные эксперты отказались давать объяснения на том основании, что Уголовно-процессуальный кодекс не предусматривает допроса экспертов. Осмотр помещений отделения полиции не был проведен в связи с участием заявителя в уголовном процессе в Верховном суде Чечни.
6 мая 2014 года заместитель Генерального прокурора С. отменил отказ полковника Со. Он указал на конкретные несоответствия между выводами об отказе и обстоятельствами, установленными в ходе судебного разбирательства. В частности, была сделана ссылка на заявления г-жи Я., которая определила заявителя как лицо, которому она оказала медицинскую помощь в отделении полиции, а также показания следователя Т. о том, что заявитель добровольно пришел к нему, в то время как сотрудники полиции утверждали, что они задержали заявителя на улице.
В своем последнем решении не возбуждать уголовное дело от 11 июля 2014 года полковник Со. объяснил, среди прочего, что на самом деле г-жа Я. не опознала заявителя как лицо, которому она оказала медицинскую помощь, и следователь Т. не мог быть допрошен в связи с его смертью.
3. Осуждение заявителя
23 мая 2014 года Верховный суд Чечни осудил заявителя за убийство сотрудника полиции и приговорил его к 14 годам лишения свободы, которые будут отсчитываться с 12 сентября 2012 года, даты его ареста. Суд признал заявителя виновным на основании его признательных показаний, сделанных в ходе расследования и повторенных в начале судебного разбирательства.
Суд, в частности, рассмотрел показания свидетелей: матери заявителя, его соседей, следователей Т. и З., г-жи Я., сотрудников полиции М.Х., И.Х., Х.Е., Т.И., приведенные в предыдущем судебном разбирательстве. Суд также рассмотрел медицинскую документацию заявителя и акт судебно-медицинской экспертизы от 22 января 2013 года.
Суд отклонил как необоснованные утверждения заявителя о незарегистрированном содержании под стражей в период с 3 августа по 12 сентября 2012 года и жестоком обращении, ссылаясь на отказ от 28 апреля 2014 года.
17 июня 2014 года заявитель подал апелляцию в Верховный суд России, в которой, в частности, было указано, что на суд оказывалось давление со стороны Министра Внутренних дел, что он находился в незарегистрированном заключении в течение сорока дней и подвергался жестокому обращению со стороны полиции, чтобы получить признание в убийстве, которое в конечном итоге было использовано при его осуждении.
7 ноября 2014 г. Верховный суд России отклонил жалобу заявителя, оставив в силе обвинительный приговор суда первой инстанции.
B. Соответствующее национальное законодательство
Соответствующие положения внутригосударственного законодательства о запрете пыток и других видов жестокого обращения и порядке рассмотрения уголовной жалобы см. в делах Ляпин против России, №46956/09, §§ 96-102, 24 июля 2014 года, и Рябцев против России, №13642/06, §§ 48 52, 14 ноября 2013 г.
Соответствующее национальное законодательство и практика, касающиеся прав подозреваемых, см. Турбылев против России, №4722/09, §§ 46-49, 6 октября 2015 г.
ЖАЛОБЫ
Заявитель жалуется в соответствии со статьей 3 Конвенции, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников полиции, и что в этом отношении не было проведено эффективное расследование.
Он также жалуется в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции на его незарегистрированное содержание под стражей в период с 3 августа по 12 сентября 2012 года.
Ссылаясь на пункт 1 статьи 6 Конвенции, заявитель жалуется на то, что его судебное разбирательство было несправедливым в связи с использованием его признательных показаний, полученных под принуждением, для целей его осуждения. Он также жаловался в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции на отсутствие независимости суда первой инстанции.
Наконец, заявитель жалуется в соответствии со статьей 13 Конвенции на то, что в его распоряжении не было эффективных средств правовой защиты в отношении всех вышеупомянутых жалоб.
ВОПРОСЫ СТОРОНАМ
1. Подвергался ли заявитель бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции? Принимая во внимание процессуальную защиту от бесчеловечного и унижающего достоинство обращения, было ли расследование по настоящему делу, проведенное национальными властями, нарушающим статью 3 Конвенции?
2. Что касается предполагаемого незарегистрированного задержания, был ли заявитель лишен свободы в значении пункта 1 статьи 5 Конвенции? Если такое задержание имело место, соответствовало ли оно гарантиям пунктов 1–5 статьи 5 Конвенции?
3. Было ли у заявителя справедливое судебное разбирательство при определении уголовных обвинений против него в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции, принимая во внимание тот факт, что признательные показания, сделанные заявителем в ходе расследования, послужили основанием для его осуждения?
4. Был ли суд, который рассматривал уголовное дело заявителя, независимым и беспристрастным, как того требует пункт 1 статьи 6 Конвенции? Оказывали ли государственные органы неправомерное давление на суд в ходе разбирательства?
4.1. Было ли совместимо с требованием независимости согласно пункту 1 статьи 6 Конвенции, что Министр Внутренних дел Чеченской Республики связался с судьей А. и «предупредил [его] против вынесения оправдательного приговора» в отношении заявителя, вину которого Министр посчитал подтвержденной (см. mutatis mutandis, Салов против Украины, № 65518/01, §§ 80 и 83, 6 декабря 2005 г.; Хрыкин против России, № 33186/08, §§ 28 и 35, 19 апреля 2011 г.)?
4.2. Были ли национальные суды достаточно независимы или объективно беспристрастны (см. mutatis mutandis, Агрокомплекс против Украины, № 23465/03, § 132, 6 октября 2011 г.)?
5. Имел ли заявитель в своем распоряжении эффективные внутренние средства правовой защиты для своих жалоб в соответствии со статьей 3, как того требует статья 13 Конвенции?