В деле Елены Ивановны Пивкиной № 2134/23, к которому были присоединены ещё 6 жалоб Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) разъяснил возникшую неясность, вынеся довольно неожиданное решение.

В очередной раз «самым справедливым судом» продемонстрировано ретроактивное (власти РФ «хороший» пример и судьи ЕСПЧ у них учатся») применение Закона. Такое уже было, например, после решения «Шмелев (Shmelev) и другие против России» (жалобы № 41743/17 и др.), в котором ЕСПЧ пришел к выводу о том, что закон о компенсации за ненадлежащие условия содержания представляет собой адекватный и эффективный способ получения компенсации, после чего тысячи осужденных, обратившихся в ЕСПЧ за защитой, оказались лишены её. Тогда это было сделано исключительно в меркантильных интересах, т.к. стоял вопрос внесения Россией взноса.

В этот раз ЕСПЧ, также, избавил себя от «лишней работы», одновременно освободив РФ от части ответственности за нарушения Европейской Конвенции в период её действия на территории Российской Федерации.

Но, что стало уже привычным в последнее время, правила игры были разъяснены уже после игры, т.е. правила подачи жалоб были разъяснены после того, как они были поданы, и исправить, что либо (вопрос сроков) уже было нельзя. Причем разъяснения, как Вы сами сможете убедиться ниже по тексту постановления, даны самым причудливым образом.

Так логично было полагать, что раз Конвенция действует в России до 16 сентября 2022 года, то нарушение допущенное допустим в августе 2022 года и находящееся во временной зоне ответственности ЕСПЧ, должно стать предметом рассмотрения Европейского Суда при соблюдении соответствующих критериев — исчерпания национальных средств правовой защиты, сроков и т.д.

Но Страсбургский суд, пошел другим путем, суть которого обобщенно можно выразить – так: после прекращение действия Конвенции полное исчерпание национальных средств правовой защиты перед подачей жалобы ведет к признанию жалобы неприемлемой. Если бы ЕСПЧ заявил об этом в сентябре 2022 года – вообще не вопрос, все бы поняли, что считаем от даты нарушения или от последней инстанции, пройденной до 16 сентября 2022 года и подаем жалобу в пределах 4х месяцев.

Но такое лукавое постановление, само по себе дополнительно дискредитирует Европейский суд, к которому в последнее время и так накопилось слишком много нареканий.

А теперь подробнее о самом решении:

В данном деле ЕСПЧ действовал по аналогии, применяя пункт 2 правила 29 Регламента ЕСПЧ (см. аналогичную ситуацию и объяснение предыстории, Кутаев против России, № 17912/15, §§ 5-8, 24 января 2023 года),

1. Решение касается пределов юрисдикции ЕСПЧ в отношении дел против Российской Федерации.

ФАКТЫ

I. ПРЕКРАЩЕНИЕ ЧЛЕНСТВА РОССИИ В СОВЕТЕ ЕВРОПЫ

2. 16 марта 2022 года Комитет министров Совета Европы в контексте процедуры, начатой в соответствии со статьей 8 Устава Совета Европы, принял резолюцию CM/Res(2022)2, согласно которой Российская Федерация перестала быть членом Совета Европы с 16 марта 2022 года.

3. 22 марта 2022 года Суд, проведя пленарное заседание в соответствии с пунктом 1 правила 20 Регламента Суда, принял “Резолюцию Европейского суда по правам человека о последствиях прекращения членства Российской Федерации в Совете Европы в свете статьи 58 Европейской конвенции по правам человека”, в которой было заявлено следующее:

“1. Российская Федерация перестает быть Высокой Договаривающейся стороной Конвенции 16 сентября 2022 года.

2. Суд остается компетентным рассматривать жалобы, направленные против Российской Федерации в связи с действиями или бездействием, способными представлять собой нарушение Конвенции, при условии, что они имели место до 16 сентября 2022 года”.

II. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ИНДИВИДУАЛЬНЫХ ЗАЯВЛЕНИЙ

4. Факты по делам, представленные заявителями, могут быть обобщены следующим образом.

A. Госпожа Пивкина (заявление № 2134/23)

5. 6 марта, 2 и 29 апреля 2022 года г-жа Пивкина принимала участие в массовых акциях протеста против войны России в Украине. Каждый раз полиция задерживала ее во время мероприятия и доставляла в полицейский участок для составления протокола о правонарушении. Она провела в полицейском участке пять, семь и пятнадцать часов соответственно.

6. 15 апреля 2022 года Лефортовский районный суд Москвы оштрафовал ее на 10 000 российских рублей (RUB) за нарушение порядка проведения публичного мероприятия, что является правонарушением, предусмотренным статьей 20.2 Кодекса об административных правонарушениях (КОАП); 6 апреля 2022 года Кузьминский районный суд оштрафовал ее на 20 000 рублей по тому же обвинению, а 30 апреля 2022 года Тверской районный суд приговорил ее к пятнадцати суткам лишения свободы по обвинению в мелком хулиганстве. действует в соответствии со статьей 19.3 КОАП.

7. В обосновании своей апелляции г-жа Пивкина жаловалась, в частности, на то, что ее арест во время акций протеста и ее сопровождение в полицейский участок были ненужными и превысили установленный законом трехчасовой срок. Она также жаловалась на то, что разбирательство проводилось в отсутствие прокурора и что суд первой инстанции отказался принять показания от арестовавших сотрудников полиции. Она также жаловалась на то, что приговор Тверского районного суда о лишении свободы был немедленно приведен в исполнение, не дав ей времени на подачу апелляции. 17 августа (первая серия разбирательств) и 29 сентября 2022 года (вторая и третья серии разбирательств) Московский городской суд отклонил ее апелляции.

B. Г-н Королев (жалоба № 2156/23)

8. В апреле 2022 года г-н Королев, активист гражданского общества, поделился своими взглядами на войну в Украине через свою учетную запись в социальной сети. В частности, он написал, что Донецк был обстрелян с территории, контролируемой Россией, и что “люди, которые отказывались верить, что массовые убийства в Буче и Бородянке были совершены российскими военными, проявили поразительную степень наивности”.

9. 11 июля 2022 года следователь Следственного комитета в Санкт- Петербурге возбудил уголовное дело в ответ на эти сообщения в социальных сетях. Он обвинил г-на Королева в совершении преступления, заключающегося в “публичном распространении заведомо ложной информации об использовании российских вооруженных сил” (статья 207.3 Уголовного кодекса). Г-н Королев был взят под стражу в тот же день.

10. 13 июля 2022 года Выборгский районный суд Санкт-Петербурга заключил г-на Королева под стражу до 11 сентября 2022 года. 1 сентября городской суд Санкт-Петербурга оставил в силе постановление о заключении под стражу.

11. 8 сентября 2022 года окружной суд продлил срок содержания под стражей до 11 октября 2022 года. 4 октября городской суд оставил продление в силе.

12. 10 октября 2022 года окружной суд утвердил дальнейшее продление до 2 апреля 2023 года.

13. На каждом слушании по делу о содержании под стражей в окружном суде г-н Королев содержался в полностью закрытой стеклянной кабинке, которая, как утверждается, была узкой и душной.

C. Г-н Казусев (жалоба № 4556/23)

14. 21 сентября 2022 года Президент России своим указом объявил о “частичной мобилизации” российских резервистов для участия в военных действиях на Украине.

15. Г-н Казусев инициировал административное разбирательство, чтобы оспорить правовую основу постановления в Верховном суде Российской Федерации. Верховный суд отказался рассматривать жалобу и последующие апелляции, и окончательное решение было вынесено 23 декабря 2022 года.

D. Госпожа Юдина-Клюгвант (заявление № 7800/23)

16. 16 марта 2022 года г-жа Юдина-Клюгвант разместила на заднем стекле своего автомобиля антивоенные наклейки с надписью: “Молчание — преступление. Нет войне! Не молчите! Прекратите это безумие! Люди умирают прямо сейчас! Я отказываюсь позволять убивать людей от моего имени! Отвали!” В тот же день полиция предъявила ей обвинение в административном правонарушении, заключающемся в “публичной дискредитации использования российских вооруженных сил для поддержания международного мира и безопасности” (статья 20.3.3 КОАП).

17. 24 марта 2022 года Головинский районный суд Москвы признал г-жу Юдину-Клюгвант виновной в соответствии с предъявленным обвинением и назначил штраф в размере 35 000 рублей. 21 сентября 2022 года Московский городской суд отклонил ее апелляцию.

E. Госпожа Викторова (жалоба № 11065/23)

18. 21 апреля 2021 года, когда она направлялась на митинг протеста против ареста оппозиционного политика г-на Навального, г-жа Викторова была насильственно задержана полицией. Сотрудники полиции применили против нее резиновую дубинку и электрошокер. Затем ее доставили в полицейский участок для составления протокола о правонарушении. На следующий день она посетила врача, который задокументировал ее травмы.

19. 15 мая 2021 года г-жа Викторова подала уголовную жалобу на полицию. 27 июля 2021 года следователь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Г-жа Викторова безуспешно оспаривала отказ следователя в судах. 23 июня 2022 года надзирающий прокурор распорядился о проведении дополнительного расследования. 28 июля 2022 года следователь вновь отказал в возбуждении уголовного дела.

20. 5 октября 2022 года г-жа Викторова обжаловала отказ. Решением от 2 ноября 2022 года, оставленным без изменения при рассмотрении апелляции 18 января 2023 года, Октябрьский районный суд Санкт-Петербурга отклонил ее апелляцию.

F. Господин Навальный (жалоба № 12899/23)

21. 19 января 2022 года следователь предъявил господину Навальному обвинение в незаконном присвоении денег, подаренных частными донорами его некоммерческой организации Фонд борьбы с коррупцией. Кроме того, г-ну Навальному предъявили два обвинения в неуважении к суду в связи с предыдущим судебным процессом в 2021 году.

22. 22 марта 2022 года Лефортовский районный суд Москвы провел выездное судебное заседание в ИК-2 Владимирской области, где г-н Навальный отбывал ранее назначенное ему наказание в виде лишения свободы. Окружной суд признал г-на Навального виновным по предъявленному обвинению. 24 мая 2022 года Московский городской суд отклонил его апелляцию.

23. Г-н Навальный подал кассационную жалобу, утверждая, в частности, что судебный процесс был ненадлежащим образом проведен на территории исправительного учреждения. Это место лишило его адвокатов доступа к электронным устройствам, тем самым ограничив их способность надлежащим образом подготовить его защиту.

24. 18 октября и 28 декабря 2022 года Второй кассационный суд общей юрисдикции и Верховный суд Российской Федерации, соответственно, отклонили его кассационные жалобы, не обнаружив нарушений.

G. Г-н Ясавеев (жалоба № 13850/23)

25. В мае 2022 года в социальных сетях было опубликовано видео, на котором протестующие в Варшаве бросают красную краску в посла России в Польше. В России было возбуждено уголовное расследование по обвинению в публичном оправдании терроризма. 8 августа 2022 года Федеральная служба безопасности идентифицировала г-на Ясавеева, журналиста, который был объявлен “иностранным агентом”, как заинтересованное лицо, которое могло поделиться видеозаписью. Следователь обратился в суд за ордером на обыск в квартире и летнем коттедже г-на Ясавеева. 11 августа 2022 года Советский районный суд Казани выдал ордер. 17 августа 2022 года полиция обыскала летний коттедж, резиденцию и автомобиль г-на Ясавеева и изъяла его ноутбуки, смартфоны и банковские карты.

26. 26 августа 2022 года г-н Ясавеев подал апелляцию на ордер на обыск. 17 октября 2022 года Верховный суд Республики Татарстан отклонил его апелляцию.

27. 3 февраля 2023 года изъятые предметы были возвращены г-ну Ясавееву.

Федеральный закон России № 43-ФЗ от 28 февраля 2023 года “О прекращении применения к Российской Федерации международных договоров Совета Европы” предусматривает, что Конвенция считается прекратившей применяться к Российской Федерации с 16 марта 2022 года.

ЖАЛОБЫ

Г-жа Пивкина утверждала о нескольких нарушениях Конвенции. Во-первых, она утверждала, что ее задержание во время протестов представляло собой нарушение ее права на свободу мирных собраний в соответствии со статьей 11. Во-вторых, она жаловалась на основании пункта 1 статьи 5 на то, что ее задержание и конвоирование в полицейский участок были ненужными и незаконными, а также превышали три часа. В-третьих, она утверждала о нарушении статьи 6 из-за пристрастности судов, ссылаясь на отсутствие прокурора во время разбирательства и отказ судов принять устные показания от сотрудников полиции, которые ее задержали. Наконец, она заявила о нарушении статьи 2 Протокола № 7, указав, что наказание в виде лишения свободы было приведено в исполнение немедленно в нарушение ее права на подачу апелляции.

Г-н Королев утверждал, что его предварительное заключение нарушало пункт 3 статьи 5 Конвенции и нарушало его право на свободу выражения мнений в соответствии со статьей 10. Он также утверждал, что помещение в тесную стеклянную кабинку во время слушаний по содержанию под стражей нарушало его права, предусмотренные статьей 3 Конвенции.

Г-н Казусев заявил о нарушении статей 6 и 13 Конвенции, заявив, что ему было отказано в доступе к суду и у него не было эффективного внутреннего средства правовой защиты для обжалования отказа в доступе.

Г-жа Юдина-Клюгвант утверждала о нарушениях статей 10 и 18 Конвенции, утверждая о вмешательстве в ее право на свободу выражения мнений и политически мотивированном преследовании.

Г-жа Викторова заявила о нарушении объективного расследования.

Г-н Навальный заявил о нарушениях статей 6, 7 и 18 Конвенции, утверждая, что уголовное разбирательство против него было несправедливым и политически мотивированным. Во-первых, он утверждал, что проведение судебного процесса в исправительной колонии не позволило его адвокатам использовать какие-либо электронные устройства и подорвало их способность подготовить его защиту. Во-вторых, он утверждал, что суды неправильно объединили приговоры, ранее вынесенные ему по двум другим уголовным делам, с приговором по настоящему делу.

Г-н Ясавеев заявил о нарушении статьи 8 Конвенции, взятой отдельно и в совокупности со статьей 13, а также статьей 10, утверждая, что обыск в его доме и даче был незаконным и неоправданным, и что изъятие его ноутбуков и смартфонов препятствовало его журналистской деятельности.

ЗАКОН

I. ЮРИСДИКЦИЯ ЕСПЧ В ДЕЛАХ ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ – ОБЩИЕ СООБРАЖЕНИЯ

ЕСПЧ отмечает, что Российская Федерация перестала быть членом Совета Европы 16 марта 2022 года и что она также перестала быть Участником Конвенции 16 сентября 2022 года (“дата прекращения”). Суд далее отмечает, что по крайней мере некоторые факты в вышеуказанных заявлениях имели место после даты прекращения.

При таких обстоятельствах Европейский суд призван определить, обладает ли он юрисдикцией для рассмотрения настоящих жалоб. Поскольку сфера юрисдикции Суда определяется самой Конвенцией, в частности ее статьей 32, а не представлениями сторон по конкретному делу, Суд должен убедиться в том, что он обладает юрисдикцией по любому делу, переданному на его рассмотрение, и рассматривать вопрос о своей юрисдикции на каждой стадии разбирательства, при необходимости по собственной инициативе (см. Бличич против Хорватии [GC], № 59532/00, § 67, ECHR 2006 III, и Мокану и другие против Румынии [ГК], № 10865/09 и 2 других, § 201, ЕСПЧ 2014 (выдержки)).

Статья 58 Конвенции предусматривает:

“1. Высокая Договаривающаяся сторона может денонсировать … Конвенция только по истечении пяти лет с даты, на которую она стала ее стороной, и после шестимесячного уведомления, содержащегося в уведомлении на имя Генерального секретаря Совета Европы, который проинформирует другие Высокие Договаривающиеся стороны.

2. Такая денонсация не должна иметь следствием освобождение заинтересованной Высокой Договаривающейся стороны от ее обязательств по Конвенции в отношении любого действия, которое, будучи способным представлять собой нарушение таких обязательств, могло быть совершено ею до даты вступления денонсации в силу.

3. Любая Высокая Договаривающаяся сторона, которая перестает быть членом Совета Европы, перестает быть Стороной Конвенции на тех же условиях… ”

Суд постановил, что текст статьи 58, в частности второй и третий параграфы, указывает на то, что государство, прекращающее быть Участником Конвенции в связи с прекращением его членства в Совете Европы, не освобождается от своих обязательств по Конвенции в отношении любого действия, совершенного этим государством до даты, на которую оно перестает быть участником Конвенции (см. Fedotova and Others v. Russia [ГК], № 40792/10 и 2 других, § 71, 17 января 2023 года).

Такое прочтение статьи 58 Конвенции было также подтверждено в Резолюции Суда о последствиях прекращения членства Российской Федерации в Совете Европы в свете статьи 58 Европейской конвенции по правам человека, принятой Пленарным заседанием Суда 22 марта 2022 года. Суд заявил, что он “по-прежнему компетентен рассматривать жалобы, направленные против Российской Федерации в связи с действиями или бездействием, способными представлять собой нарушение Конвенции, при условии, что они имели место до 16 сентября 2022 года” (см. пункт 2 Резолюции).

Прекращение членства Договаривающейся Стороны в Совете Европы не освобождает ее от обязанности сотрудничать с органами Конвенции. Эта обязанность сохраняется до тех пор, пока Суд остается компетентным рассматривать жалобы, возникающие в связи с действиями или бездействием, способными представлять собой нарушение Конвенции (см. Дело Джорджия противРоссии (II) , § 27, 28,, апрель 2023)

В соответствии с положениями статьи 32 Конвенции юрисдикция Суда “распространяется на все вопросы, касающиеся толкования и применения Конвенции и протоколов к ней, которые переданы ему, как предусмотрено в статьях 33, 34, 46 и 47”. “В случае спора о том, обладает ли Суд юрисдикцией”, решение остается за Судом (см. Scoppola v. Italy (№ 2) [GC], № 10249/03, § 53, 17 сентября 2009 г.). Его основная роль, как определено в статье 19, заключается в “обеспечении соблюдения обязательств, взятых Высокими Договаривающимися сторонами в Конвенции и Протоколах к ней”. Более того, Суд является хозяином своей собственной процедуры и своих собственных правил (см. Украина и Нидерланды против России (реш.) [ГК], № 8019/16 и 2 других, § 383 от 30 ноября 2022 года, с дополнительными ссылками).

Способность Суда определять свою собственную юрисдикцию имеет важное значение для системы защиты, предусмотренной Конвенцией. Присоединившись к Конвенции, Высокие Договаривающиеся Стороны обязались соблюдать не только ее основные положения, но и ее процедурные положения, включая статью 32, которая наделяет Суд исключительными полномочиями в отношении споров, касающихся его юрисдикции. Следовательно, юрисдикция Суда не может зависеть от событий, не связанных с его собственной деятельностью, таких как внутреннее законодательство, которое стремится повлиять или ограничить его юрисдикцию в рассматриваемых делах. Соответственно, внутреннее законодательство России, такое как Федеральный закон от 28 февраля 2023 года (см. пункт 30 выше), не может изменять или уменьшать сферу юрисдикции Суда.

ЮРИСДИКЦИЯ СУДА ПО ИНДИВИДУАЛЬНЫМ ДЕЛАМ

А. Действия или бездействие, имевшие место до даты прекращения

В случаях, когда все действия и судебные решения, приведшие к предполагаемым нарушениям Конвенции, имели место вплоть до даты прекращения действия, Суд определил, что он обладает юрисдикцией для их рассмотрения (см., среди прочего, Федотова и другие, упомянутое выше, § 73; Светова и другие против России, № 54714/17, § 28, 24 января 2023; Коган и другие против России, № 54003/20, § 49, 7 марта 2023 года; и Оссеваарде против России, № 27227/17, § 28, 7 марта 2023 года).

B. Действия или бездействие, произошедшие после даты прекращения

В деле г–на Казусева как инициирующий акт – указ Президента об объявлении призыва резервистов — так и судебное оспаривание этого заявителем имели место после даты прекращения (см. пункты 14-15 выше).

Суд напоминает, что в соответствии со статьей 58 Конвенции и постановлением Пленарного заседания Суда от 22 марта 2022 года положения Конвенции являются обязательными для Договаривающейся стороны только в отношении действий и бездействий, которые имели место вплоть до даты прекращения (см. пункт 41 выше). Следовательно, Суд не обладает юрисдикцией рассматривать жалобы против Российской Федерации в той мере, в какой предполагаемые нарушения основаны на действиях или бездействии, имевших место после даты прекращения, например, в случае с г-ном Казусевым.

Из этого следует, что, поскольку государство-ответчик более не являлось участником Конвенции на момент совершения действий, на которые подана жалоба, жалоба г-на Казусева несовместима ratione personae с положениями Конвенции по смыслу статьи 35 § 3 (a) и должна быть отклонена в соответствии со статьей 35 § 4.

C. Действия или бездействие, охватывающие всю дату прекращения

50. В других делах, находящихся сейчас на рассмотрении Суда, действия или бездействие, приведшие к предполагаемым нарушениям Конвенции, произошли или начались до даты прекращения действия, но их последствия или цепочка апелляций простирались после этой даты. Вопрос о том, основано ли предполагаемое нарушение на факте, имевшем место до или после определенной даты, порождает трудности, когда, как в настоящем деле, факты, на которые ссылаются, частично входят в компетенцию Суда, а частично выходят за ее пределы. Хотя этот сценарий является новым, он похож на ситуации, когда действия или бездействие, приведшие к предполагаемым нарушениям, охватывали всю дату ратификации. Поэтому при формулировании соответствующего критерия Суд будет опираться на свою предыдущую прецедентную практику, такую как решение по делу Бличича, упомянутое выше.

1. Соответствующий тест

Суд повторяет, что его временная юрисдикция должна определяться в связи с фактами, составляющими предполагаемое вмешательство. До настоящего времени Суду приходилось рассматривать жалобы, в которых нарушение имело место до вступления Конвенции в силу для соответствующего государства, но где внутренние средства правовой защиты были исчерпаны после вступления Конвенции в силу. Суд постановил, что последующая неспособность средств правовой защиты, направленных на устранение этого вмешательства, не может отнести его к временной юрисдикции Суда (см. дело Бличича, упомянутое выше, § 77).

Таким образом, хотя от заявителя, который считает, что государство нарушило его права, гарантированные Конвенцией, обычно ожидается, что он сначала прибегнет к средствам правовой защиты, доступным ему по внутреннему законодательству, это исчерпание не является решающим для вопроса о юрисдикции. Если внутренние средства правовой защиты окажутся безуспешными и заявитель впоследствии обратится в Суд, возможное нарушение его прав по Конвенции будет вызвано не неспособностью устранить вмешательство, а самим вмешательством, при том понимании, что это может быть в форме судебного решения (там же, § 78).

Следовательно, в случаях, когда вмешательство происходит до даты прекращения, но неспособность устранить его происходит после даты прекращения, именно дата вмешательства должна быть сохранена для определения временной юрисдикции Суда. Такой подход позволяет избежать ситуации, когда государство могло бы уклониться от своей ответственности за ошибки или ущерб, причиненные во время действия Конвенции, до ее прекращения. Это также гарантирует, что жалобы не рассматриваются по-разному исключительно в зависимости от количества времени, которое мог занять процесс исчерпания, и это не позволяет государству-ответчику уклоняться от ответственности, затягивая процедуру исправления. Кроме того, этот подход совместим с позицией других международных судов в аналогичной ситуации (см. пункт 29 выше).

Поэтому для установления временной юрисдикции Суда важно в каждом конкретном случае определить точное время предполагаемого вмешательства. При этом Европейский суд должен учитывать как факты, на которые жалуется заявительница, так и объем права, предусмотренного Конвенцией, которое, как утверждается, было нарушено (там же, §82).,,,

2. Применение теста

(a) Жалобы в соответствии со статьей 3 Конвенции: дело г-жи Викторовой

Г-жа Викторова жаловалась, в частности, на то, что она подверглась жестокому обращению со стороны полиции перед разгоном акции протеста 21 апреля 2021 года и что не было проведено эффективного расследования предполагаемого жестокого обращения (см. пункты 18-20 выше).

Суд удовлетворен тем, что предполагаемое жестокое обращение с г-жой Викторовой со стороны полиции было мгновенным действием, которое произошло до даты прекращения действия, когда Конвенция действовала в отношении государства-ответчика. Соответственно, вопрос о соблюдении российскими властями материального аспекта статьи 3 подпадает под временную юрисдикцию Суда.

Что касается процессуального аспекта статьи 3, Европейский суд напоминает, что обязательство проводить быстрое и эффективное расследование превратилось в отдельную и автономную обязанность. Хотя это обязательство вызвано действиями, касающимися материального аспекта, оно может привести к выводу об отдельном и независимом “вмешательстве” по смыслу решения по делу Бличича (упомянутое выше, § 88, и Шилих против Словении [GC], № 71463/01, § 159, 9 апреля 2009 г.).Что касается юрисдикции Суда в отношении расследования, которое распространяется на дату прекращения, Суд считает, что критерий “значительной доли”, разработанный для ситуаций, охватывающих дату ратификации, применим. Таким образом, что важно для определения временной юрисдикции Суда, так это то, что значительная часть необходимых процессуальных действий, охватывающих действия, предпринятые в рамках уголовного, гражданского, административного или дисциплинарного разбирательства, которые могли привести к установлению личности и наказанию виновных или присуждению компенсации потерпевшей стороне, были или должны были быть выполнены в период, когда Конвенция действовала в отношении государства–ответчика (см. Шилих, упомянутое выше, § 163, и Яновец и другие против России [ГК], nos. 55508/07 и 29520/09, §§ 142-44, ЕСПЧ 2013).

Хотя в деле г-жи Викторовой окончательное судебное решение, завершающее цепочку апелляций на отказ в возбуждении уголовного дела, было вынесено после даты прекращения (см. пункт 20 выше), значительная часть процессуальных шагов уже была предпринята или должна была быть предпринята до даты прекращения. Г-жа Викторова незамедлительно сообщила о своих травмах компетентным органам, предоставила медицинские свидетельства и оспорила отказ в проведении расследования в судах и надзорных органах. При этих обстоятельствах Суд приходит к выводу, что процессуальный аспект ее жалобы по статье 3 Конвенции также подпадает под сферу его временной юрисдикции.

Суд считает, что он не может на основании материалов дела определить, соответствовала ли жалоба г-жи Викторовой на предполагаемое жестокое обращение и отсутствие эффективного расследования другим критериям приемлемости, и что поэтому необходимо, в соответствии с правилом 54 § 2 (b) Регламента Суда, уведомить об этой части жалобы государство-ответчик.

(b) Жалобы по статьям 3 и 5 § 3 Конвенции, касающимся “продолжающейся ситуации”: дело г-на Королева

Г-н Королев жаловался, в частности, на то, что он содержался в нечеловеческих условиях во время каждого слушания по поводу содержания под стражей в нарушение статьи 3 Конвенции, и что его предварительное заключение было назначено и продлено в нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. пункты 8-13 выше).

Суд считает, что “длящаяся ситуация”, которая распространяется на дату прекращения, подпадает под его временную юрисдикцию только в части, произошедшей до этой даты. Причина такого подхода заключается в понимании того, что со дня, следующего за датой прекращения, государство-ответчик больше не связано Конвенцией, например, обеспечивать условия, соответствующие Конвенции, или проводить судебное разбирательство в разумные сроки. Однако результат должен быть иным, если можно продемонстрировать, что ситуация была “непрерывным” следствием действия, предшествовавшего дате прекращения действия (см. аналогичный подход в Консультативном заключении Межамериканского суда по правам человека в пункте 29 выше). Таким образом, срок содержания под стражей, утвержденный до даты прекращения, но продолжающийся после нее, будет подпадать под временную юрисдикцию Суда в полном объеме ввиду “непрерывного” действия постановления о содержании под стражей. Напротив, фактическая ситуация, такая как предположительно бесчеловечные условия содержания, даже если она продолжается, не имеет “переливающихся” последствий и прекращается в день прекращения.

Применяя этот подход к делу г-на Королева, Суд приходит к выводу, что его жалоба по статье 3 на условия его содержания в здании суда подпадает под его юрисдикцию только в части, касающейся слушаний 13 июля и 8 сентября 2022 года. Эта часть жалобы должна быть доведена до сведения государства-ответчика в соответствии с правилом 54 § 2 (b) Регламента Суда. Поскольку жалоба касается условий его содержания под стражей на слушании 10 октября 2022 года, она несовместима с ratione temporis со статьей 35 § 3 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии со статьей 35 § 4.

Что касается жалобы на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции, период, подпадающий под юрисдикцию Суда, простирается с 11 июля 2022 года, когда г-н Королев был взят под стражу, до 11 октября 2022 года. Последняя дата — это дата, до которой было утверждено последнее продление до даты прекращения (см. пункт 14 выше). Эта часть жалобы должна быть доведена до сведения государства-ответчика в соответствии с правилом 54 § 2 (b) Регламента Суда. Поскольку жалоба касается содержания под стражей г-на Королева после 11 октября 2022 года, она несовместима с ratione temporis с пунктом 3 статьи 35 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 4 статьи 35.

(c) Жалобы на нарушение статьи 6 Конвенции, касающиеся справедливости судебного разбирательства: дела г-жи Пивкиной и г-на Навального

Г-жа Пивкина подала жалобу на основании пункта 1 статьи 6 Конвенции о нарушении гарантий справедливого судебного разбирательства в трех административных разбирательствах (см. пункты 6-7 выше). Г-н Навальный подал жалобу на нарушение его права на справедливое судебное разбирательство в уголовном процессе (см. пункты 21-24 выше).

Европейский суд с самого начала отмечает, что административное производство в отношении г-жи Пивкиной должно быть классифицировано как “уголовное” в автономном значении статьи 6 Конвенции в связи с возможностью или фактическим назначением наказания в виде лишения свободы в связи с обвинениями, по которым ее судили (см. Михайлова против России, № 46998/08, §§ 57-74, 19 ноября 2015 г.).

Первоочередной задачей Суда в соответствии с пунктом 1 статьи 6 является оценка общей справедливости разбирательства. Соблюдение требований справедливого судебного разбирательства должно проверяться в каждом случае с учетом развития разбирательства в целом, а не на основе изолированного рассмотрения одного конкретного аспекта или одного конкретного инцидента, хотя нельзя исключать, что конкретный фактор может оказаться настолько решающим, что позволит оценить справедливость судебного разбирательства на более ранней стадии разбирательства (см. Ibrahim and Others v. Соединенное Королевство [GC], № и 3 других, §§ Сентябрь 2016 года).

По общему правилу, ответчик не может утверждать, что он является жертвой нарушения статьи 6 до того, как он или она будут окончательно осуждены (см. Сахновский против России [ГК], № 21272/03, § 77, 2 ноября 2010 года, и, совсем недавно, Вебстер против Соединенного Королевства (решение), № 32479/16, § 28, 24 марта 2020 года).

Что касается уголовного разбирательства, проводимого в соответствии с российским законодательством, Суд установил, что двухуровневая кассационная процедура является последней инстанцией, которая предоставляет ответчикам возможность добиваться судебного пересмотра и получения признания любого нарушения их прав, а также возмещения ущерба на национальном уровне (см. Аникеев и Ермакова против России (решение), № 1311/21 и 10219/21, §§ 26-27, 13 апреля 2021 года). В административном судопроизводстве последней обычной инстанцией является апелляционный суд (см. Смадиков против России (постановление), № 10810/15, 31 января 2017 года).

В деле г-жи Пивкиной решение по апелляции в первом разбирательстве было вынесено 17 августа 2022 года, то есть до даты прекращения, а по двум другим — 29 сентября 2022 года, после этой даты. По делу г-на Навального решение последней кассационной инстанции было вынесено 28 декабря 2022 года.

Соответственно, только жалоба г-жи Пивкиной в отношении первой серии административных разбирательств подпадает под юрисдикцию Суда. Эта жалоба должна быть доведена до сведения государства-ответчика в соответствии с правилом 54 § 2 (b) Регламента Суда. Остальные жалобы г-жи Пивкиной и г-на Навального на основании этого положения выходят за рамки юрисдикции Суда. Они несовместимы ratione temporis со статьей 35 § 3 Конвенции и должны быть отклонены в соответствии со статьей 35 § 4. Этот вывод также применим к жалобам г-на Навального по статьям 7 и 18 Конвенции, которые вытекают из одного и того же судебного разбирательства.

(d) жалобы по статьям 8, 10 и 11 Конвенции: дела г-жи Пивкиной, г-на Королева, г-жи Викторовой, г-жи Юдиной-Клюгвант и г-ном Ясавеевым

Г-н Ясавеев сослался на статьи 8 и 10 Конвенции, чтобы подать жалобу на обыск в его доме и даче и изъятие его электронных устройств. Г-н Королев и г-жа Юдина-Клюгвант подали жалобу на нарушение их права на свободу выражения мнений в соответствии со статьей 10 Конвенции. Г-жа Пивкина и г-жа Викторова утверждали о нарушении статьи 11 Конвенции.

В этих делах действия, послужившие поводом для жалоб – экспрессивное поведение, участие в акции протеста или обыск в доме – имели место до даты прекращения, в то время как окончательное решение по апелляции было вынесено после этой даты. Соответственно, Суду необходимо определить, какие факты были основополагающими для предполагаемого вмешательства (см. пункты 53-54 выше).

(i) Статья 8 Конвенции

Европейский суд напоминает, что обыск и изъятие имущества заявителя являются мгновенными действиями, которые, несмотря на их долговременные последствия, не приводят к возникновению какой-либо постоянной ситуации (см. «Веебер против Эстонии» (№ 1), № 37571/97, § 55, 7 ноября 2002 г.).

В деле г-на Ясавеева обыск в его доме и летнем коттедже был проведен 17 августа 2022 года, до даты прекращения. Рассмотрение его апелляции на ордер на обыск, которое состоялось после этой даты, следует рассматривать как применение доступного внутреннего средства правовой защиты, а не как новый случай вмешательства (см. пункты 25-26 выше). Следовательно, его жалоба подпадает под юрисдикцию Суда и должна быть доведена до сведения государства-ответчика в соответствии с правилом 54 § 2 (b) Регламента Суда.

(ii) Article 10 of the Convention

Вмешательство в право на свободу выражения мнений может принимать различные формы. Уголовно-правовые меры, которые оказывают сдерживающее воздействие на свободу выражения мнений, могут в определенных ситуациях наделять пострадавших лиц статусом “жертвы” предполагаемого нарушения, даже если уголовное преследование против них не закончилось вынесением обвинительного приговора (см. Ефимов и молодежная правозащитная группа против России, № 12385/15 и 51619/15, § 34, 7 декабря 2021 года, с дальнейшими ссылками). В то время как лишение свободы может однозначно указывать на наличие вмешательства в некоторых случаях, в других случаях указание является результатом совокупного эффекта разбирательства в целом или существования других “подлинных и эффективных ограничений”, затрагивающих заявителей (там же, § 36).

Отсюда следует, что действия, составляющие вмешательство, должны быть предприняты, чтобы охватить любые ограничительные меры, принятые против заявителя в связи с его выразительным поведением, и юрисдикция Суда должна основываться на том, произошли ли такие действия до или после даты прекращения.

Применяя этот тест к обстоятельствам настоящего дела, Суд отмечает, что г-н Королев был арестован и содержался под стражей в связи с его заявлениями в социальных сетях (см. пункты 8-12 выше) и что против г-жи Юдиной-Клюгвант было возбуждено дело об административном правонарушении в связи с антивоенными плакатами, которые она разместила на своей машине (см. пункты 16-17 выше). Суд также принимает во внимание, что разбирательство против г-жи Юдиной-Клюгвант завершилось вынесением ей обвинительного приговора (см., напротив, дело Metis Yayıncılık Limited Şirketi and Sökmen против Турции (решение), № 4751/07, §§ 35-36, 20 июня 2017 г.), который был вынесен в то время, когда Конвенция все еще действовала в отношении государства-ответчика, хотя после этого оно стало окончательным свидание. Поскольку действия, составляющие вмешательство в право на свободу выражения мнений, имели место до даты прекращения действия, они подпадают под временную юрисдикцию Суда.

В деле г-на Ясавеева обыск по месту его жительства и изъятие его смартфонов и ноутбуков, по-видимому, были связаны с его журналистской деятельностью (см. пункт 25 выше) и, следовательно, могли, по спорным основаниям, представлять собой вмешательство в его право на свободу выражения мнений (см. Аваз Зейналов против Азербайджана, № 37816/12 и 25260/14, § 98, 22 апреля 2021 года). Поскольку обыск и выемка произошли до даты прекращения, они также подпадают под юрисдикцию Суда.

Жалобы г-на Королева, г-жи Юдиной-Клюгвант и г-на Ясавеева на предполагаемое нарушение права на свободу выражения мнений, следовательно, должны быть доведены до сведения государства-ответчика в соответствии с правилом 54 § 2 (b) Регламента Суда.

(iii) Статья 11 Конвенции

Что касается вмешательства в право на свободу собраний, Суд повторяет, что оно не обязательно должно включать прямой запрет, будь то юридический или фактический. Это может принимать различные формы, такие как меры, принимаемые властями до или во время собрания, а также карательные меры, принимаемые после. Например, отказ разрешить отдельному лицу выехать для участия в собрании также представляет собой вмешательство (см. дело Каспаров против России , § 66, 11, 11 октября 2016 г.). Аналогичным образом, меры, принимаемые властями во время митинга, такие как разгон митинга или арест участников, а также наложение штрафов на тех, кто принимал в нем участие, равносильны вмешательству (см. Каспаров и другие против России). Россия, № 21613/07, § 84, 3 октября 2013 г., с дополнительными ссылками).

Г-жа Викторова была арестована по пути на акцию протеста, а г-жа Пивкина была арестована во время трех акций протеста, которые она посещала (см. пункты 18 и 5 выше). Эти аресты положили конец их участию в собрании, что представляло собой вмешательство в их право на свободу собраний. Поскольку эти действия имели место до даты прекращения, они подпадают под юрисдикцию Суда и, следовательно, должны быть уведомлены правительством-ответчиком в соответствии с правилом 54 § 2 (b) Регламента Суда.

(e) остающиеся жалобы по статье 5 Конвенции и статье 2 Протокола № 7: дело г-жи Пивкиной

Остаются две жалобы г-жи Пивкиной: во-первых, на то, что ее сопровождение в полицейский участок и содержание там под стражей были ненужными и незаконными с точки зрения национального законодательства; и, во-вторых, на то, что приговор о лишении свободы был приведен в исполнение немедленно, что подрывает ее право на апелляцию.

Все случаи лишения свободы, на которые жаловалась г-жа Пивкина, имели место до даты прекращения. Европейский суд напоминает, что как чрезмерное и незарегистрированное содержание под стражей в полицейском участке, так и немедленное приведение в исполнение приговора о лишении свободы являются действиями, способными представлять собой нарушение статьи 5 Конвенции и статьи 2 Протокола 7 соответственно (см. Дело Навальный и Яшин против России , §§ 92-97, 4 декабря 2014 г., и дело Мартынюк против России , ,, 13764/15 , §§ 37-41, 8 октября 2019 года). Ее последующие жалобы по этим вопросам в апелляционные суды, которые вынесли свои решения частично до, а частично после даты прекращения действия, следует рассматривать как применение доступного внутреннего средства правовой защиты, а не как новый или независимый случай вмешательства.

Поскольку действия, составляющие вмешательство, подпадают под юрисдикцию Суда, уведомление об этих жалобах должно быть направлено государству-ответчику в соответствии с правилом 54 § 2 (b) Регламента Суда.

III. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

Наконец, что касается остальных жалоб г-на Ясавеева и г-жи Юдиной-Клюгвант, принимая во внимание все имеющиеся в его распоряжении материалы и в той мере, в какой эти жалобы подпадают под его юрисдикцию, Суд находит, что нет признаков нарушения упомянутых положений. Из этого следует, что эта часть их жалоб должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с подпунктами 3 а) и 4 пункта 3 статьи 35 .

По этим причинам ЕСПЧ единогласно,

1. Постановляет отложить рассмотрение жалоб, касающихся:

(a) предполагаемое жестокое обращение и отсутствие эффективного расследования по делу г-жи Викторовой;

(b) предположительно бесчеловечные условия содержания г-на Королева в здании суда в период до даты прекращения;

(c) предположительно чрезмерная продолжительность содержания под стражей г-на Королева в период до 11 октября 2022 года;

(d) предполагаемое нарушение права на справедливое судебное разбирательство в первой серии административных разбирательств против г-жи Пивкиной;

(e) обыск по месту жительства г-на Ясавеева;

(f) предполагаемое вмешательство в право г-на Королева, г-жи Юдиной-Клюгвант и г-на Ясавеева на свободу выражения мнений;

(g) предполагаемое вмешательство в право г-жи Пивкиной и г-жи Викторовой на свободу собраний;

(h) лишение свободы, которому г-жа Пивкина была подвергнута полицией, и предполагаемое нарушение ее права на апелляцию по уголовным делам;

2. Объявляет остальные жалобы неприемлемыми.

Совершено на английском языке и уведомлено в письменной форме 29 июня 2023 года.

Оригинал решения посмотреть здесь.

 

Если Вам необходима помощь по защите Ваших нарушенных прав, обращайтесь по контактам ниже:

 

Пишите	Звоните	Пишите на сайте
echr@cpk42.com	+7 495 123 3447	Форма

 

Следите за новостями нашего Центра в социальных сетях: