2 июня 2015 года заявитель обратился в Федеральную миграционную службу с просьбой выдать ему заграничный паспорт. Его заявление было отклонено путем ссылки на тот факт, что он дважды был осужден и ему вынесен условный срок, который еще не истек.
Заявитель попросил суд общей юрисдикции отменить отказ, полагаясь, в частности, на практику Европейского Суда. Однако заявителю было отказано. Так, 30 сентября 2015 года Замоскворецкий районный суд Москвы оставил в силе отказ.4 декабря 2015 года Московский городской суд оставил в силе решение районного суда. 14 января 2016 года городской суд исправил канцелярскую ошибку дате вынесения судебного решения.
7 апреля 2017 года заявитель подвергся нападению при выходе из своего офиса. Нападавший бросил в лицо заявителю раствор «зеленки», чем был причинен химический ожог правого глаза.
Столкнувшись с риском потери зрения, 3 мая 2017 года заявитель попросил разрешения на поездку в Испанию для проведения операции. На следующий день ему выдали заграничный паспорт по гуманным соображениям.
Заявитель жаловался, что отказ в выдаче ему проездного документа нарушил статью 2 Протокола № 4 к Конвенции.
Суд с самого начала отмечает, что, хотя заявителю был выдан паспорт в 2017 году и он выехал за границу, на национальном уровне не было признано предполагаемое нарушение его права покидать свою страну в предыдущий период и что он не получил какую-либо компенсацию или другое возмещение в этом отношении. Соответственно, он может по-прежнему претендовать на то, чтобы быть «жертвой» предполагаемого нарушения статьи 2 Протокола № 4.
Суд повторяет, что мера, посредством которой лицу отказывают в использовании документа, который, если бы он пожелал, позволил бы ему покинуть страну, представляет собой вмешательство по смыслу статьи 2 Протокола № 4 и должен соответствовать требованиям пункта 3 этой статьи.
В данном случае, как и в других делах, помимо ссылки на обвинительные приговоры заявителя и отсутствие реабилитации, не было представлено каких-либо иных доводов для отказа в выдаче загранпаспорта.
Суды ограничили свои выводы проверкой формальной законности запрета и ссылкой на «личность» заявителя и «реальный общественный интерес», перевешивающий его право покинуть Россию. Они не объяснили, какие конкретные черты его личности побудили их поверить в то, что запрет на поездки будет способствовать его реабилитации или какие фактические элементы подтверждают их вывод о том, что общественный интерес был реальным и весомым.
В этих обстоятельствах, при отсутствии соответствующих и достаточных причин и надлежащего судебного пересмотра вопроса о соразмерности со стороны национальных властей, Суд не может обнаружить, что автоматическое введение запрета на поездки было «необходимо в демократическом обществе».
Соответственно, имело место нарушение статьи 2 Протокола № 4 к Конвенции.
Заявителю была присуждена компенсация в размере 2 000 евро.
