Отказ в продлении вида на жительство по причине отсутствия мед.справки

признан нарушением Конвенции.

Постановление ЕСПЧ по делу Хачатрян и Коновалова против России.

Отказ в продлении вида на жительство по причине отсутствия мед.справки признана нарушением Конвенции.   Постановление ЕСПЧ по делу Хачатрян и Коновалова против России. 

13 июля 2021 года Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) опубликовал постановление по делу Хачатрян и Коновалова против России («Khachatryan and Konovalova v. Russia», № 28895/14).

Дело касается нарушения статьи 8 Европейской конвенции о защите прав и основных свобод 1950 г. в связи с отказом российских властей продлить разрешение на временное пребывание лица-мигранта. По мнению Суда, отказ затронул семейные связи мужчины с его супругой и ребенком. 

Интересы заявителей представляли Эрнест Мезак правозащитник из Сыктывкара и адвокат Алексей Лаптев 

Перевод на русский язык постановления Европейского Суда по правам человека по делу Хачатрян и Коновалова против России («Khachatryan and Konovalova v. Russia», № 28895/14):

В деле Хачатрян и Коновалова против России,

Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Paul Lemmens, Председатель,
Georgios A. Serghides,
Dmitry Dedov,
María Elósegui,
Darian Pavli,
Peeter Roosma,
Andreas Zünd, судьи,
and Milan Blaško,Секретарь,

Принимая во внимание:

жалобу № 28895/14 против Российской Федерации, поданную в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Конвенция») гражданином Армении г-ном Мкртичем Азотовичем Хачатряном («первый заявитель») и гражданкой России Елизаветой Николаевной Коноваловой («вторая заявительница») 26 марта 2014 г.;

 решение уведомить Правительство России («Правительство») о жалобе и решение Правительства Армении не использовать свое право на вмешательство в разбирательство (пункт 1 статьи 36 Конвенции);

 замечания сторон;

 Заседая за закрытыми дверями 15 июня 2021 г.,

 Выносит следующее решение, которое было принято в этот день:

Введение

1.  Настоящая жалоба касается отказа национальных властей продлить вид на жительство для долгосрочного мигранта (первого заявителя) в связи с непредоставлением им медицинской справки.

1. 1. Факты

2. Заявители родились в 1958 и 1976 годах соответственно и проживают в Сосногорске. Интересы заявителей представляли Э. Мезак, правозащитник из Сыктывкара, который представлял заявителей в соответствии с правилом 36 Регламента Суда, и А. Лаптев, адвокат, практикующий в Москве.

3. Власти сначала представлял г-н М. Гальперин, Уполномоченный Российской Федерации в Европейском суде по правам человека, а затем его преемник на этом посту г-н А. Федоров.

4. Обстоятельства дела, представленные сторонами, можно резюмировать следующим образом.

Обстоятельства дела

1. 1. 1. A. Сопутствующая информация 

5.  Первый заявитель прибыл в Россию в 2001 году. В 2008 году он начал сожительство со второй заявительницей в Сосногорске, Республика Коми. В 2010 году у пары родился сын Г. Х. В мае 2012 года заявители официально зарегистрировали брак.

6. В период с 2001 по 2013 год первый заявитель проживал в России на основании регулярно продляемых временных (трехлетних) видов на жительство.

7. 20 февраля 2013 года первый заявитель подал заявление об очередном продлении его разрешения на временное проживание, заполнив соответствующую форму заявления и предоставив ряд обязательных документов.  При подаче документов заявитель подписал обязательство в течение следующих тридцати дней предоставить недостающую медицинскую справку, подтверждающую отсутствие ВИЧ и других инфекционных заболеваний («медицинская справка»).  Впоследствии он не просил продлить этот срок.

 8. 10 апреля 2013 года Федеральная миграционная служба Республики Коми («ФМС») отклонила его заявление, поскольку он не приложил медицинскую справку. Первый заявитель получил письмо, информирующее его об отказе в продлении вида на жительство («отказ») 22 апреля 2013 г..

1. 1. 1. B. Обжалование отказа продления разрешения на временное пребывание

9. 24 апреля 2013 года первый заявитель обжаловал отказ в Сосногорский городской суд («городской суд»).  Он заявил, что не знал об обязанности предоставить медицинскую справку и что отказ отрицательно повлияет на его семейную жизнь, поскольку в соответствии с действующими правилами он будет вынужден покинуть Россию на девяносто дней.  Такая ситуация нарушила бы его семейную жизнь со второй заявительницей и их несовершеннолетним сыном и создала бы финансовые трудности семье. Вместе со своей апелляционной жалобой первый заявитель приложил необходимую медицинскую справку и просил суд рассмотреть ее и отменить отказ.

 10. 26 июня 2013 г. городской суд оставил отказ без изменения. Он указал, что при подаче заявления о продлении вида на жительство первый заявитель подписал обязательство предоставить медицинскую справку в течение тридцати дней.  Однако он не представил документ и не просил продлить срок его представления. Таким образом, отказ властей в выдаче разрешения был оправдан, а тот факт, что первый заявитель представил на слушании необходимую медицинскую справку, не может служить основанием для отмены отказа. Суд в целом признал, что отказ представляет собой вмешательство в право первого заявителя на уважение семейной жизни. Он не исследовал ни соразмерность меры, ни ее влияние на его семейную жизнь.

 11. Первый заявитель подал кассационную жалобу в Верховный суд Республики Коми («Верховный суд Коми»). В жалобе он указал, в частности, что городской суд не рассмотрел негативное влияние отказа на его семейную жизнь, и подчеркнул, что незначительное нарушение (непредоставление медицинской справки вовремя) лишит его возможности проживать с женой и несовершеннолетним сыном на один год, и что это вызовет психологические и финансовые трудности для его семьи.

 12. 26 сентября 2013 г. Верховный суд Коми отклонил жалобу. Он заявил, что отказ был выдан в соответствии с соответствующими правилами и международными стандартами, то есть в целях защиты здоровья населения. Непредоставление медицинской справки свидетельствовало о том, что первый заявитель мог быть инфицирован ВИЧ и, следовательно, мог представлять опасность для общества.  Следовательно, отказ был основан на отсутствии необходимой информации. Что касается утверждения первого заявителя относительно разрушительного воздействия отказа на его семейную жизнь со второй заявительницей и их ребенком, то суд оставил его без рассмотрения;  в общих чертах суд указал, что интересы общественной безопасности и здоровья превалируют над другими интересами.

1. 1. 1. C. Дальнейшее развитие ситуации

13.  По словам заявителей, в результате отказа первый заявитель был вынужден покинуть Россию, поскольку в отсутствие вида на жительство его пребывание в стране было разрешено только на срок до девяноста дней в течение 180 дней.

 14. В неустановленный день в августе или сентябре 2014 года заявитель подал заявление о новом виде на жительство.  7 октября 2014 года ему был предоставлен вид на жительство сроком до 7 октября 2017 года. Затем 16 декабря 2016 года ему был предоставлен пятилетний вид на жительство со сроком действия до 14 декабря 2021 года. Первый заявитель продолжает проживать в России.

1. 1. 1. 2. Применимое законодательство

15.  Краткое изложение соответствующих внутренних правил приведено в постановлении по делу Guliyev and Sheina v. Russia, № 29790/14, §§ 25-30, 17 апреля 2018.

Статья 258 Гражданского процессуального кодекса, действовавшая на тот момент, предусматривала, что суды могут проверять законность решения, принятого государственным органом, отменяя оспариваемое решение и предписывая меры, которые необходимо предпринять для устранения выявленных нарушений.  Статья 8 Закона об иностранцах, действовавшего на тот момент, гласила, что вид на жительство может быть предоставлен иностранному гражданину после года проживания в России.

1. 1. 1. 3. Право 

1. 1. I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

16. Заявители жаловались на то, что отказ в продлении вида на жительство первому заявителю был несоразмерной мерой для незначительного процессуального нарушения, и что национальные суды не изучили неблагоприятные последствия отказа для их семейной жизни, что противоречит статье 8 Конвенции, которая гласит:

“1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.”

1. 1. 1. A. Приемлемость

17. Правительство заявило, что жалоба является явно необоснованной, поскольку первый заявитель продолжал проживать в России.

 18. Заявители настаивали на своей жалобе.

 19. Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции.  Он также отмечает, что это не является неприемлемым по каким-либо другим причинам.  Следовательно, он должен быть объявлен допустимым.

1. 1. 1. B. По существу
         1. 1. Доводы сторон

20. Заявители утверждали, что отказ явился вмешательством в их семейную жизнь, так как без вида на жительство первый заявитель должен был регулярно выезжать из России, и что ему не разрешили повторно подать заявление на другой вид на жительство позже в течение года. Требование об отъезде первого заявителя вызвал финансовые и психологические трудности как для заявителей, так и для их ребенка. По словам заявителей, национальные власти, включая суды, продемонстрировали сугубо формальный подход и не смогли оценить негативное влияние отказа на их семейную жизнь.

 21. Правительство в целом признало, что отказ представлял собой вмешательство в семейную жизнь заявителей. Однако это вмешательство, направленное на охрану общественного здоровья, не повлекло за собой каких-либо негативных последствий для заявителей, поскольку последующее ходатайство первого заявителя о разрешении на проживание было удовлетворено, и он продолжал проживать в России.  Правительство также утверждало, что в период с 2008 по 2010 год первый заявитель несколько раз подвергался штрафам за нарушение иммиграционных правил.

 22. Правительство также утверждало, что первый заявитель был должным образом проинформирован о необходимости предоставить пропавший документ и, следовательно, последствия несоблюдения процессуальных правил были ему ясны. Верховный суд Коми установил, что в отсутствие необходимого документа иммиграционные власти приняли единственное возможное в такой ситуации решение, а именно отклонить ходатайство первого заявителя о продлении его вида на жительство.

1. 1. 1. 1. 2. Оценка Суда

23.  Краткое изложение соответствующей судебной практики приведено в постановлении по делу Guliyev and Sheina, упомянутое выше, §§ 46-52.

24.  Суд отмечает, что стороны не оспаривали, что имело место вмешательство в право заявителей на уважение их семейной жизни, что оно соответствовало применимому законодательству и преследовало законную цель, а именно охрану здоровья населения.  .  Суд должен проверить, был ли процесс принятия решения, ведущего к мерам вмешательства, справедливым и позволял ли должным образом уважать интересы, гарантированные для человека статьей 8 (см. Chapman v. the United Kingdom [GC], № 27238/95, § 92, ECHR 2001I, и Buckley v. the United Kingdom, 25 сентября 1996, § 76, Reports of Judgments and Decisions 1996IV), и оценили ли национальные органы доказательства с точки зрения практичности и соразмерности, чтобы придать эффективную защиту и достаточный вес наилучшим интересам детей, непосредственно затронутых удалением родителя, не являющегося гражданином страны. (see Jeunesse v. the Netherlands [GC], № 12738/10, § 109, 3 октября 2014; X v. Latvia [GC], № 27853/09 § 96, ECHR 2013; и Neulinger and Shuruk v. Switzerland [GC], № 41615/07, § 135, ECHR 2010).

25. Административные правонарушения первого заявителя, совершенные в период с 2008 по 2010 год, не рассматривались национальными судами.  Таким образом, эти детали не имеют значения для разбирательства в Суде.

26.  Правительство не оспаривало, что первый заявитель был мигрантом в России в течение длительного времени, что он и вторая заявительница вели там свою семейную жизнь вместе со своим ребенком, и что предыдущие ходатайства первого заявителя о продлении его вида на жительство удовлетворялись. Правительство также не оспаривало тот факт, что в результате отказа первый заявитель был вынужден в течение года регулярно покидать свою семью в России, чтобы выполнить соответствующие иммиграционные правила. 

 27. Суд отмечает, что решение об отказе продлить временное разрешение первого заявителя было принято властями на формальных основаниях в связи с непредоставлением им запрошенного документа вовремя. При обжаловании отказа национальные суды признали, что данная мера фактически представляла собой вмешательство в право первого заявителя на уважение его семейной жизни (см. пункт 10 выше). Тем не менее, они не учитывали интересы лиц, в том числе интересы ребенка, и не проводили анализа соразмерности и влияния мер на семейную жизнь заявителей.  Следовательно, они не приняли во внимание принципы, разработанные Судом, и не применили стандарты, которые соответствовали статье 8 Конвенции (см. пункт 23 и 24 выше, а также Üner v. Neitherlands [GC], № 46410/99, § 57, ECHR 2006XII).

 28. Суд также отмечает, что национальные суды не смогли оценить, почему необходимость предоставления недостающей медицинской справки была настолько важной и решающей для утверждения ФМС запроса первого заявителя о продлении вида на жительство с учетом его законного проживания.  в России с 2001 года и его ранее успешные ходатайства о виде на жительство (см. параграф 6 выше).  В этом отношении следует также иметь в виду, что рассмотрение заявления о выдаче вида на жительство на основании ВИЧ-положительного статуса заявителя было признано нарушением статьи 14 в совокупности со статьей 8 (см. Kiyutin v. Russia,  № 2700/10, §§ 73-74, ECHR 2011, и Novruk and others v. Russia, № 31039/11 и 4 других, § 111, 15 марта 2016 г.). Наконец, Суд отмечает, что первый заявитель представил недостающую медицинскую справку вместе с апелляционной жалобой (см. пункт 9 выше) и что в свете полученной информации национальные суды могли отменить отказ и обязать ФМС заново рассмотреть его просьбу (см. пункт 15 выше).

 29. Принимая во внимание вышеизложенное, Суд считает, что судебное разбирательство, в ходе которого решения об отказе в продлении вида на жительство первому заявителю были приняты и оставлены без изменения по апелляции, не соответствовало требованиям Конвенции.  Они не рассмотрели все элементы, которые национальные власти должны были принять во внимание при оценке того, была ли эта мера соразмерной преследуемой законной цели и «необходимой в демократическом обществе».

 30. Соответственно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции в отношении заявителей.

1. 1. II. Применение статьи 41 Конвенции 

31.  Статья 41 Конвенции гласит:

“Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.”

1. 1. 1. A. Ущерб

32. Заявители не предъявляли требований о компенсации материального ущерба. Что касается морального вреда, они потребовали 15 000 евро каждый. 

33. Правительство утверждало, что требование было чрезмерным и необоснованным и что в любом случае оно должно быть отклонено, поскольку права заявителей не были нарушены.

34. Принимая во внимание доводы сторон, обстоятельства дела и действуя на справедливой основе, Суд присуждает заявителям совместно 2000 евро в качестве компенсации нематериального ущерба плюс любые налоги, которые могут быть начислены.

1. 1. 1. B. Расходы и издержки 

35.  Заявители потребовали в общей сложности 13 500 евро в качестве компенсации судебных издержек и издержек, понесенных в национальных судах и разбирательстве в Суде. Испрашиваемые суммы были следующими:

 — 3500 евро за двадцать восемь часов услуг г-на Э. Мезака для представления интересов в национальных судах и подачи документов в Суд;

 — 10 000 евро за сорок часов услуг г-на А. Лаптева по подготовке замечаний заявителей в Суде и их перевод с русского на английский по ставке 250 евро в час.

 36. Правительство утверждало, что заявители не обосновали свои требования, приложив документы, подтверждающие, что расходы действительно были понесены.  Правительство указало, что, учитывая, что оплата заявителями их представительства в Суде зависела от вынесения Судом решения в их пользу, фактические гонорары не были понесены.

 37. Что касается документов, находящихся в его распоряжении, и его прецедентного права (см., например, Merabishvili v. Georgia [GC], № 72508/13, §§ 371-72, 28 ноября 2017 г., и Akcay and Others v. Russia [Комитет], № 66729/16, §§ 65-66, 11 декабря 2018 г.) Суд считает разумным присудить сумму в 1000 евро представителю заявителей г-ну Э. Мезаку и 1200 евро их за услуги представителя г-на А. Лаптева, плюс любые налоги, которые могут взиматься с заявителей. Суммы должны быть внесены непосредственно на банковский счет каждого представителя, как указано заявителями.

1. 1. 1. C. Процентная ставка

38.  Суд считает целесообразным, чтобы процентная ставка по умолчанию была основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка, к которой следует добавить три процентных пункта.

1. 1. 1. 4. На основании вышеизложенного, суд

1. 1. 1. 1. Единогласно объявил жалобу приемлемой;
      2. 2. Постановил шестью голосами против одного, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;
      3. 3. Постановил шестью голосами против одного

1. 1. 1. A. что государство-ответчик должно выплатить в течение трех месяцев с даты вступления судебного решения в законную силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, следующие суммы, которые должны быть конвертированы в валюту государства-ответчика по применимому курсу на дату расчета:

• • • 2000 евро (две тысячи евро) плюс любые налоги, которые могут быть начислены, в качестве компенсации морального вреда заявителям совместно;
    • 1000 евро (одна тысяча евро) г-ну Э. Мезаку, плюс любые налоги, которые могут взиматься с заявителей, в отношении судебных издержек и издержек;  эта сумма должна быть перечислена непосредственно на счет представителя, указанный заявителями;
    • 1 200 евро (одна тысяча двести евро) г-ну А. Лаптеву, плюс любые налоги, которые могут взиматься с заявителей, в отношении судебных издержек и издержек;  эта сумма должна быть перечислена непосредственно на счет представителя, указанный заявителями;

1. 1. 1. 4. что с истечения вышеупомянутых трех месяцев до момента выплаты простые проценты будут выплачиваться на вышеуказанные суммы по ставке, равной предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в течение периода неисполнения обязательств плюс три процентных пункта;
      2. 5. Отклоняет единогласно остальные требования заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке с направлением письменного уведомления 13 июля 2021 года в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к настоящему постановлению прилагается особое мнение судьи В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к настоящему постановлению прилагается особое мнение судьи Сергидеса.

ЧАСТИЧНО НЕ СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ SERGHIDES

1.  Как указано в пункте 1 постановления, настоящая жалоба касается отказа национальных властей продлить разрешение на временное проживание первому заявителю в качестве долгосрочного мигранта из-за непредставления им медицинской справки.

 2. К сожалению, я не согласен с большинством моих уважаемых коллег в том, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции, по следующим причинам.

 3. Нет спора и в любом случае нет оснований считать иначе, что: (а) имело место вмешательство в права заявителя в отношении семейной жизни, и (б) указанное вмешательство соответствовало  применимому праву и преследовало законную цель, а именно охрану здоровья населения.  Следовательно, остается выяснить, было ли вмешательство необходимо в демократическом обществе, и, в частности, были ли причины, на которые ссылались национальные власти для вмешательства, относящимися к делу и достаточными, и была ли мера соразмерна преследуемой цели.

 4. Из устоявшейся прецедентной практики Суда ясно, что вмешательство будет считаться «необходимым в демократическом обществе» для достижения законной цели, если причины, приведенные национальными властями для его оправдания, являются « актуальными и достаточными», и если оно соразмерно преследуемой законной цели.  Согласно прецедентной практике Суда, вопросы политики в области здравоохранения в принципе находятся в пределах усмотрения национальных властей, которые могут лучше всего оценить приоритеты в использовании ресурсов (см. Vavřička and Others v. the Czech Republic [GC], №№ 47621/13 и 5 других, §§ 273-75, 8 апреля 2021).

5.  Несмотря на то, что первый заявитель утверждал в городском суде, что до отказа он не знал, что непредставление им необходимой медицинской справки может привести к отказу в удовлетворении его ходатайства о продлении вида на жительство, представленные документы свидетельствуют об и (см. пункты 7 и 9 решения).  Также следует подчеркнуть, что заявитель не ссылался ни на внутригосударственное судопроизводство, ни на какие-либо причины, оправдывающие его невыполнение обязательства по представлению обязательного документа (см. пункты 10, 12 и 20 Постановления).  Следовательно, национальные суды были правы в том, что негативные последствия непредставления необходимого документа были ясны и предсказуемы для первого заявителя.  Документы, которые необходимо было приложить к заявлению о выдаче разрешения на временное проживание, а также основания для отказа в выдаче временного разрешения четко прописаны в законодательстве государства-члена.  Раздел 6 (8) Закона об иностранных гражданах (№ 115-ФЗ от 25 июля 2002 г.) и Постановление Правительства № 789 от 1 ноября 2002 г. указывало, что заявитель должен приложить медицинскую справку, подтверждающую, что он / она не является ВИЧ-положительным пациентом, и в статье 7 (1) (13) того же Закона перечислены основания для отказа в разрешении на временное проживание или для отмены  предыдущее разрешение, злоупотребление наркотиками заявителем или невозможность предоставить справку, подтверждающую, что он или она не является ВИЧ-инфицированным.

 6. Человек не может жаловаться на то, что его или ее права человека не защищены эффективно национальным законодательством и властями, если он или она сначала не соблюдает требования соответствующего закона или решения национальных властей, без объяснения причин своего  или ее неспособность сделать это.  Вполне вероятно, что такой отказ мог быть основанием для неприемлемости жалобы из-за отсутствия видимости нарушения и / или для злоупотребления правом на подачу индивидуальной жалобы (статья 35 §§ 3 (а) и 4  Конвенции).  Однако Правительство не подняло вопрос о неприемлемости на таких основаниях. Обе стороны настоящего разбирательства не имели возможности обсудить этот вопрос в Суде, и поэтому я решил не рассматривать основания неприемлемости, кроме как отметить то, что было указано властями Российской Федерации (см. Пункты 17-19 Постановления). Таким образом, я посчитал, как и постановление, что жалоба была приемлемой. Однако это не мешает мне заметить, что заявитель не может — и не должен — брать верховенство закона в свои руки, а затем пытаться искать защиты в Суде.

 7. Я не желаю способствовать открытию ящика Пандоры, создавая впечатление, что Суд может разрешить заявителям не подчиняться или не уважать законы, постановления Суда и принципы справедливости, а затем пытаться оправдать свое поведение и искать защиты у Суда. В этом отношении важны принципы справедливости ex turpi causa non oritur actio (в результате неправомерного рассмотрения не возникает никаких действий) и nemo auditur propriam turpitudinem allegans (не может быть выслушано никого, чье требование основано на его собственном проступке). Заявитель, обращающийся в суд, должен прийти с чистыми руками, чтобы добиться справедливости, и его нельзя выслушать, если он полагается на свои собственные проступки.  Я полностью не согласен с суждением о том, что государство-ответчик проявило чрезмерный формализм в регулировании вопроса о продлении разрешения на временное проживание, вопрос, который входит в imperium и исключительную компетенцию соответствующего государства. Кроме того, следует отметить, что заявитель сначала должен был представить необходимую медицинскую справку, а затем, если его ходатайство было отклонено, он мог обратиться в суд.  Заявитель, хотя и осознавал свою обязанность предоставить соответствующую медицинскую справку, не выполнил ее. В любом случае, если бы заявитель представил необходимую медицинскую справку и была бы раскрыта проблема со здоровьем, неясно, что это само по себе привело бы к отказу в его ходатайстве о разрешении. В деле Novruk and others v. Russia (№ 31039/11 и 4 других, 15 марта 2016 г.), где уже обсуждалась статья 7 (1) (13) Закона об иностранных гражданах, Суд сослался на заявление Конституционного суда о том, что правоохранительные органы и суды могут — исходя из гуманитарных соображений — принимать во внимание семейное положение и состояние здоровья ВИЧ-инфицированного иностранного гражданина или лица без гражданства, а также другие исключительные, но заслуживающие внимания обстоятельства при определении того, следует ли предоставить этому лицу временное  проживание в России. Также было упомянуто, что из подборки из двадцати пяти дел, представленных Правительством России 20 декабря 2012 года и рассмотренных российскими судами в 2011 и 2012 годах, можно было увидеть, что в большинстве этих дел российские суды отменили  решения миграционной службы или нижестоящих судов и вынесли решения в пользу заявителей с учетом, в частности, их семейных связей в России и состояния здоровья.

 8. Кроме того, даже несмотря на то, что национальные суды не уточнили в своих решениях по жалобе первого заявителя неблагоприятные последствия отказа для его семейной жизни, Верховный суд Коми указал, хотя и в общих чертах, что в ситуации, когда  отсутствие необходимой информации о первом заявителе могло указывать на его опасность для общества, интересы общественной безопасности и здоровья преобладали над другими интересами.

 9. Следует отметить, что даже несмотря на то, что в результате отказа первый заявитель был вынужден в течение года регулярно покидать Россию (см. пункты 13 и 21 Постановления), позже ему было предоставлен трехлетний вид на жительство, который впоследствии был продлен еще на пять лет (см. пункт 14 Постановления).  Учитывая, что он продолжает проживать в России, последствия отказа для его семейной жизни со второй заявительницей (его женой) и их ребенком не носили такого рода и характера, чтобы перевесить по последствиям непредставление необходимого документа и соблюдение требований.

 10. Вышеизложенных соображений достаточно для меня, чтобы сделать вывод о том, что отказ властей продлить вид на жительство первому заявителю, который был решен в конечном итоге из-за несоблюдения заявителем закона, подпадал под их пределы усмотрения и не был несоразмерным.

 11. В заключение следует, что нарушение статьи 8 Конвенции не имело места, и, как следствие, я не считаю нужным возмещать моральный вред или судебные издержки.