Повышение пенсионного возраста, несправедливые пенсии и другие нарушения пенсионных прав в свете перспектив обращения в Европейский суд (краткий обзор практики ЕСПЧ по пенсиям)
Повышение пенсионного возраста, несправедливые пенсии и другие нарушения пенсионных прав в свете перспектив обращения в Европейский суд (краткий Обзор практики ЕСПЧ по пенсиям).
В связи с предстоящим увеличением пенсионного возраста, многие люди включились в поиск коллективных и индивидуальных мер защиты от антисоциальной политики государства.
Вопросы уменьшения и недоначисления пенсий, а также потеря и снижение пенсии в связи со сменой страны пребывания — то, с чем люди обращаются, имея целью добиться восстановления справедливости в ЕСПЧ.
Сейчас ожидается много вопросов в связи с предстоящим повышением пенсионного возраста. На некоторые из них мы постараемся ответить в данном обзоре.
Согласно законодательной инициативе правительства, повышение пенсионного возраста начнется с 1 января 2019 года. При этом возраст выхода на пенсию для мужчин будет поднят с нынешних 60 до 65 лет. Пенсионный возраст для женщин поднимется с 55 до 63 лет.
Повышение пенсионного возраста в первую очередь затронет мужчин 1959 года рождения и женщин 1964 года рождения. Они получат право выйти на пенсию в 2020 году — в возрасте, соответственно, 61 года и 56 лет.
Мужчины 1960 года рождения и женщины 1965 года рождения смогут выйти на пенсию в возрасте 62 и 57 лет соответственно.
Женщины 1964 года рождения выйдут на пенсию в 56 лет, а 1971-го — в 63.
В итоге возраст выхода на пенсию составит: для мужчин — 65 лет к 2028 году; для женщин — 63 года к 2034 году.
Ожидаемая продолжительность жизни в России у мужчин 65,92 и у женщин 76,71 года. (Ожидаемая продолжительность жизни — это, вопреки распространенному заблуждению, отнюдь не средний возраст умерших в течение календарного года. Ожидаемая продолжительность жизни — это показатель, сколько в среднем проживёт человек родившийся в году, при условии, если в будущем в течение 110 лет смертность будет неизменной, сохраняясь на уровне, зафиксированном в таблице смертности года его рождения).
Но не так важна продолжительность жизни сама по себе, как сохранение работоспособности.
Большинство после 60 просто физически не смогут работать или это будет очень тяжело и мучительно. Другие не смогут найти работу и появится очень много безработных без пенсии и иных источников дохода. Растратив полностью резервный и пенсионный фонд, Власть сейчас действительно находится в безвыходном положении, платить нечем…
Практика ЕСПЧ на предмет взыскания пенсий довольна неоднозначна.
С одной стороны, право на пенсию в обозначенном возрасте — это право которое можно защищать в ЕСПЧ, поскольку ст. 1 Протокола 1 к Европейской Конвенции под понятием собственности позволяет понимать и «законные ожидания». Законные ожидания того, что проработав определенное количество лет, потратив своё время, здоровье и деньги (весьма немалые отчисления в ПФР, на которые можно было обеспечить безбедную старость), человек правомерно рассчитывает на получение пенсии.
С другой стороны, ЕСПЧ предусматривает достаточно высокую долю усмотрения Государства в социальных вопросах, если это направлено на общее благо и способствует соблюдению баланса общественных интересов.
Пенсия — это двухсторонний договор между гражданином и государством. И если человек лишается пенсии, на которую он рассчитывал или эта пенсия отодвигается на несколько лет, то может быть поставлен вопрос, что государством нарушено право человека, его законные ожидание, государство нарушив договор, нарушило уважение собственности.
Понятно, что мера повышения пенсионного возраста вынужденная. Но (!) возможно-вынужденная, лишь в виду неэффективных действий государства, не сумевшего предотвратить растрату ПФР. В такой ситуации конечно же нечестно перекладывать ответственность за собственную неэффективность на гражданина, десятки лет исправно отчислявшего взносы в ПФР. Из практики ЕСПЧ следует, что «Если размер пособия снижается или прекращается, это может представлять собой вмешательство в имущество, которое требует оправдания» (см. Кьяртан Ásmundsson, § 40, и Расмуссен против Польши, № 38886/05, § 71, 28 апреля 2009 года).
Ниже мы приведем краткое содержание нескольких решений ЕСПЧ (RICHARDSON v. THE UNITED KINGDOM; MAGGIO AND OTHERS v. ITALY; CASE OF KJARTAN ÁSMUNDSSON v. ICELAND), относительно назначения и выплаты пенсий, с тем что бы люди, кого сейчас беспокоит пенсионный вопрос могли адекватно оценивать шансы обращения в ЕСПЧ. В дальнейшем мы так же планируем сделать Обзор решений ЕСПЧ по пенсионным делам в отношении России.
CASE OF KJARTAN ÁSMUNDSSON v. ICELAND
3. Заявитель жаловался в соответствии со статьей 1 Протокола № 1, взятой отдельно и в сочетании со статьей 14 Конвенции, на решения, принятого по новому законодательству, прекратить выплату пенсии по инвалидности, которую он получил от Пенсии моряка Фонд в течение почти двадцати лет после несчастного случая на производстве, который он получил в 1978 году на борту траулера.
10. В 1992 году в Закон 1974 года были внесены поправки в разделы 5 и 8 Закона №. 44/1992 («Закон 1992 года»), что значительно изменило основу для оценки инвалидности тем, что оценка должна основываться не на неспособности бенефициаров Пенсионного фонда выполнять одну и ту же работу, но работать в целом. Новые положения были приняты по инициативе Пенсионного фонда и ввиду финансовых трудностей Фонда (согласно проведенному аудиту, в начале 1990 года у Пенсионного фонда был дефицит не менее 20 000 000 000 исландских крон (ИСК)). Пенсионный фонд применил новые положения не только к лицам, которые требовали пенсию по инвалидности после даты их вступления в силу, но и к лицам, которые уже получали пенсию по инвалидности до этой даты.
11. В соответствии с временным положением в разделе 5 вышеупомянутое изменение ссылочных критериев не должно применяться в течение первых пяти лет после начала действия Закона 1992 года лицу, которое до его вступления в силу уже получало пенсию по инвалидности.
12. Согласно новым правилам, новая оценка инвалидности заявителя была проведена официально аккредитованным врачом Пенсионного фонда, который пришел к выводу, что утрата заявителем способности работать в целом составляла 25% и, таким образом, не достигла минимального уровня 35%. В результате с 1 июля 1997 года Пенсионный фонд прекратил выплату заявителю пособия по инвалидности и связанных с ним детских пособий, которые он получал в течение почти 20 лет со дня аварии в 1978 году.
….
39.Согласно прецедентным принципам институтов Конвенции, внесение взносов в пенсионный фонд может при определенных обстоятельствах создавать право собственности, и такое право может быть затронуто способом распределения фонда (см. Bellet, Huertas и Vialatte v. France (dec.), № 40832/98, 40833/98 и 40906/98, 27 апреля 1999 года и Скоркевич против Польши (решение), № 39860/98 от 1 июня 1999 года). Кроме того, права, вытекающие из выплаты взносов в системы социального страхования, являются материальными правами для целей Статьи 1 Протокола № 1 (см. Гайгусуз против Австрии, решение от 16 сентября 1996 года, Отчеты о решениях и решениях 1996-IV, p 1142, §§ 39-41). Однако, даже если предположить, что статья 1 Протокола № 1 гарантирует льготы лицам, которые внесли взносы в систему социального страхования, это не может быть истолковано как предоставление этому лицу пенсии определенной суммы (см. Müller v. Austria, № 5849 / 72, доклад Комиссии от 1 октября 1975 года, решения и доклады 3, стр. 25 и Скоркевич, процитированные выше). Важным аспектом оценки в соответствии с этим положением является вопрос о том, нарушено ли право заявителя на получение льгот по рассматриваемой схеме социального страхования, что привело к нарушению сущности его пенсионных прав (см. Domalewski v. Poland (dec. ), № 34610/97, ECHR 1999-V).
В этой связи Суд отмечает, что введение новых правил пенсионного обеспечения вызвано законными опасениями относительно необходимости решения финансовых проблем Фонда.
Кроме того, изменения, внесенные в права инвалидов, основывались на объективных критериях, а именно на обязательной обновленной медицинской оценке способности каждого пенсионера-инвалида выполнять не только ту же работу, которую он выполнял до своей инвалидности, но и работу в целом (см. Bucheň v Чешская Республика, № 36541/97, § 75, 26 ноября 2002 года), стандарт, который уже применяется в других секторах Исландии. Согласно заявлению правительства, новые правила оценки инвалидности были предназначены для обеспечения того, чтобы значительное число бывших моряков не получали пенсий по инвалидности из Фонда, несмотря на то, что они полностью заняты на берегу. Заявитель попал в эту группу пенсионеров по инвалидности. Сто четыре — более 30% — из 336 человек, которые получали пенсию по инвалидности 1 июля 1997 года, значительно сократили свои права. Шестьдесят из них испытали сокращение от 50% до 100%.
43. Однако Суд поражен тем фактом, что заявитель принадлежал к небольшой группе из 54 пенсионеров по инвалидности (около 15% из 336 человек, упомянутых выше), чьи пенсии, в отличие от всех других групп, были полностью прекращены 1 июля 1997. Вышеупомянутые законные опасения по поводу необходимости решения финансовых проблем Фонда, похоже, трудно согласовать с тем фактом, что после 1 июля 1997 года подавляющее большинство 689 пенсионеров по инвалидности продолжали получать пособия по инвалидности на том же уровне, что и до принятия новых правил, тогда как лишь незначительное меньшинство пенсионеров по инвалидности должно было иметь самую решительную меру, а именно полную потерю своих пенсионных прав. По мнению Суда, хотя изменения, внесенные в пенсионные пособия, могут законным образом учитывать потребности пенсионеров, вышеупомянутый дифференцированный режим сам по себе предполагает, что оспариваемая мера была необоснованной для целей статьи 14 Конвенции, рассмотрение которых должно вес в оценке вопроса о пропорциональности в соответствии со статьей 1 Протокола № 1.
44. Дискриминационный характер вмешательства усугубляется тем фактом, что он затрагивал заявителя особенно конкретным и жестким образом, поскольку он полностью лишил его пенсии по нетрудоспособности, которую он получал на регулярной основе в течение почти двадцати лет. Он присоединился к Фонду в 1969 году и внес свой вклад в это почти десять лет, когда он получил свою травму, что оставило его на 100% непригодным для работы в качестве моряка. В соответствии с разделом 13 Закона 1974 года о пенсионном фонде моряков, инвалидность должна оцениваться главным образом на основе неспособности выполнять занятую работу и к которой членство в Фонде относится в момент причинения вреда. Согласно Исландскому Верховному суду, было однозначное право на оценку инвалидности. По мнению Суда, заявитель может обоснованно заявить, что его инвалидность будет по-прежнему оцениваться исходя из его неспособности выполнять свою предыдущую работу.
Примечательно, что, когда заявитель потерял свою пенсию 1 июля 1997 года, это произошло не из-за каких-либо обстоятельств, а из-за изменений в законодательстве, изменяющих критерии оценки инвалидности. Несмотря на то, что он по-прежнему считался 25% недееспособным для выполнения работы в целом, заявитель был лишен всей суммы своих пенсионных пособий по инвалидности, которая на тот момент составляла не менее одной трети своего валового ежемесячного дохода, что может быть выведено из представленных в Суд.
45. На этом фоне Суд считает, что в качестве физического лица заявитель был вынужден нести чрезмерное и непропорциональное бремя, которое, даже принимая во внимание широкую свободу усмотрения государства в области социального законодательства, не могут быть оправданы законными интересами сообщества, на которые ссылаются власти. Было бы иначе, если бы заявитель был обязан выдержать разумное и соразмерное сокращение, а не полное лишение его прав (см. Мюллер и Скоркевич, упомянутые выше, и, mutatismutandis, цитируемые выше слова Джеймс и другие, стр. 36 , § 54, и LithgowandOthers v. UnitedKingdom, решение от 8 июля 1986 года, серия A № 102, стр. 44-45, § 121).
Соответственно, имело место нарушение статьи 1 Протокола № 1 в деле заявителя.
Дело MAGGIO AND OTHERS v. ITALY
54. Суд повторяет, что в соответствии со своим прецедентным правом заявитель может заявить о нарушении Статьи 1 Протокола № 1 только в том случае, если оспариваемые решения касаются его «имущества» в значении этого положения. «Владения» могут быть «существующими владениями» или активами, в том числе в определенных четко определенных ситуациях, претензиями. Для того чтобы претензия была способна считаться «активом», подпадающим под действие статьи 1 Протокола № 1, заявитель должен установить, что он имеет достаточную основу в национальном законодательстве, например, когда имеется установленная прецедентная практика это подтверждают национальные суды. Там, где это было сделано, может возникнуть концепция «законного ожидания» (см. Maurice v. France [GC], № 11810/03, § 63, ECHR 2005-IX).
55. Статья 1 Протокола № 1 не гарантирует в качестве такового какого-либо права стать владельцем имущества (см. «Ван дер Масселе против Бельгии» от 23 ноября 1983 года, § 48, серия A № 70, Сливенко против Латвии (dec .) [GC], № 48321/99, § 121, ECHR 2002-II и Kopecký v. Slovakia [GC], № 44912/98, § 35 (b), ECHR 2004-IX). Он также не гарантирует, что такое право на пенсию определенной суммы (см., Например, KjartanÁsmundsson v. Iceland, № 60669/00, § 39, ECHR 2004-IX, Domalewski v. Poland (dec. ), № 34610/97, ECHR 1999-V и Janković v. Croatia (dec.), № 43440/98, ECHR 2000-X). Аналогичным образом, право на получение пенсии в отношении деятельности, осуществляемой в государстве, отличном от государства-ответчика, не гарантируется (см. L.B. v. Austria (dec.), № 39802/98, 18 апреля 2002 года). Однако «претензия» в отношении пенсии может представлять собой «владение» по смыслу статьи 1 Протокола № 1, где она имеет достаточную основу в национальном законодательстве, например, если это подтверждается окончательным судебным решением (см. «Праведная» v. Россия, № 69529/01, §§ 37-39, 18 ноября 2004 г., и Булгакова, процитированное выше, § 31).
….
57. Существенным условием вмешательства, которое может считаться совместимым со статьей 1 Протокола № 1, является то, что оно должно быть законным. Любое вмешательство государственного органа в мирное пользование имуществом может быть оправдано только в том случае, если оно служит законным публичным (или общим) интересам. Из-за их прямого знания об их обществе и его потребностях национальные власти в принципе лучше, чем международный судья, решают, что такое «в интересах общества». В соответствии с системой защиты, установленной Конвенцией, национальные власти должны, таким образом, провести первоначальную оценку существования проблемы, вызывающей общественную озабоченность, которая требует мер, препятствующих мирному пользованию имуществом (см. TerazziSrl v. Italy, no 27265/95, § 85, 17 октября 2002 года, и Wieczorek v. Poland, № 18176/05, § 59, 8 декабря 2009 года). Статья 1 Протокола № 1 также требует, чтобы любое вмешательство было разумно пропорционально цели, которая была реализована (см. JahnandOthers v. Germany [GC], № 46720/99, 72203/01 и 72552/01, §§ 81-94, ЕКПЧ 2005-VI). Необходимый справедливый баланс не будет нарушен, если соответствующее лицо несет индивидуальное и чрезмерное бремя (см. SporrongandLönnroth v. Sweden, 23 сентября 1982 года, §§ 69-74, Серия A № 52).
58. Если размер пособия снижается или прекращается, это может представлять собой вмешательство в имущество, которое требует оправдания (см. Упомянутый выше КьяртанÁsmundsson, § 40, и Расмуссен против Польши, № 38886/05, § 71, 28 апреля 2009 года).
…
61. При рассмотрении вопроса о том, налагает ли вмешательство чрезмерное индивидуальное бремя на первого заявителя, Суд учитывает конкретный контекст, в котором проблема возникает в данном случае, а именно вопрос о системе социального обеспечения. Такие схемы являются выражением солидарности общества со своими уязвимыми членами (см. Mutatis mutandis, Goudswaard-Van der Lans v. The Netherlands (dec.), № 75255/01, ECHR 2005-XI).
62. Суд отмечает, что в Законе 296/2006 предусмотрено, что зачитываемое для пенсии вознаграждение по отношению к рабочему периоду за границей должно быть рассчитано путем умножения суммы взносов, переданных на сто, и деления результата на ставки взносов за недействительность, возраст и схемы страхования пострадавших, применимые в течение соответствующего периода взносов. Как следствие, согласно первому заявителю, с 1996 года, когда он начал получать свою пенсию и в 2009 году, он получал ежемесячную пенсию в размере 873 евро вместо 1,372 евро, которую он получил бы, если бы его производство не было помешано, и он был успешным, и за 2010 год он получил пенсию в размере 1,178 евро вместо 1900 евро. Исходя из этих расчетов, Суд отмечает, что первый заявитель потерял значительно меньше половины своей пенсии. Таким образом, Суд считает, что заявитель был обязан выдержать разумное и соразмерное сокращение, а не полное лишение его прав (см., Наоборот, КьяртанÁsmundsson, процитированный выше § 45).
63. Вследствие этого право заявителя на получение льгот по рассматриваемой схеме социального страхования не нарушено таким образом, что это нарушает сущность его пенсионных прав. В этом отношении Суд отмечает, что заявитель фактически выплатил более низкие взносы в Швейцарию, чем он заплатил бы в Италии, и, таким образом, у него была возможность получить более значительный доход в то время. Более того, это сокращение только имело эффект уравнивания положения дел и избежания неоправданных преимуществ (в результате решения о выходе на пенсию в Италии) для заявителя и других лиц, находящихся на его должности. Исходя из этого, принимая во внимание широкую свободу усмотрения государства в регулировании пенсионной системы и тот факт, что заявитель только потерял частичную сумму пенсии, Суд считает, что заявитель не был вынужден нести индивидуальное и чрезмерное бремя.
64. Из этого следует, что даже при условии, что это положение применимо, не было нарушения статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции.
…
71. Суд повторяет, что различие в обращении является дискриминационным, если оно не имеет объективного и разумного обоснования; другими словами, если он не преследует законной цели или если нет разумной зависимости пропорциональности между используемыми средствами и целью, которую необходимо реализовать. Договаривающееся государство имеет право на усмотрение в оценке того, насколько и в какой степени различия в аналогичных ситуациях оправдывают другое обращение (см. StecandOthers, [GC], № 65731/01 и 65900/01, § 51, ECHR 2006- VI). Объем этого поля будет варьироваться в зависимости от обстоятельств, предмета и фона. Ранее Суд утверждал, что выбор даты отсечения при преобразовании режимов социального обеспечения должен рассматриваться как подпадающий под широкую свободу усмотрения, предоставляемую государству при реформировании его политики в области социальной стратегии (см. Twizell v. UnitedKingdom, no 25379/02, § 24, 20 мая 2008 г.).
73. Следует напомнить, что Закон 296/2006 был направлен на то, чтобы выровнять любой благоприятный режим, вытекающий из предыдущего толкования действующих положений, гарантировавших лицам в положении первого заявителя необоснованное преимущество с учетом потребностей система социального обеспечения в Италии. Суд повторяет, что при создании схемы льгот иногда необходимо использовать точки отсечения, которые применяются к большим группам людей и которые могут казаться в какой-то степени быть произвольными (см. Twizell, процитированное выше, § 24). Суд считает, что это неизбежное следствие введения новых правил для замены предыдущих схем. Таким образом, в данном случае, принимая во внимание свободу усмотрения, предоставляемую государствам в этой сфере, оспариваемая дата введения может считаться обоснованно и объективно оправданной.
RICHARDSON v. THE UNITED KINGDOM
Заявитель жаловался на повышение пенсионного возраста и утверждал, что она подвергалась дискриминации по признаку возраста и пола.
Заявитель утверждал, что отсрочка выплаты ее государственной пенсии до достижения ею возраста 65 лет привела бы к ее финансовым трудностям, поскольку она должна была уйтина пенсию в возрасте 60 лет. Она утверждала, что она стала жертвой дискриминации по признаку пола и возраста, поскольку женщины, родившиеся до 6 апреля 1950 года, получат государственную пенсию в возрасте 60 лет.
1. Статья 1 Протокола № 1
17. Суд напоминает, что статья 1 Протокола № 1 не создает права на приобретение имущества. Он не налагает никаких ограничений на свободу Договаривающихся государств решать, иметь ли какую-либо форму системы социального обеспечения или пенсионной системы, или выбирать тип или размер пособий или пенсии для предоставления по любой такой схеме. Однако в тех случаях, когда в Договаривающемся государстве действует действующее законодательство, предусматривающее выплату в виде права на пособие или пенсию по социальному обеспечению, независимо от того, является ли оно условным или нет для предварительной выплаты взносов, это законодательство должно рассматриваться как генерирующий имущественный интерес, относящийся к компетенции Статья 1 для лиц, удовлетворяющих ее требованиям (см. Mutatis mutandis, Stec and Others v. United Kingdom, [GC], (dec.) № 65731/01 и 65900/01, § 54, ECHR 2006-). Кроме того, если размер пособия или пенсии снижается или прекращается, это может представлять собой вмешательство в имущество, которое требует обоснования в общих интересах (KjartanÁsmundsson v. Iceland, решение от 12 октября 2004 года, ECHR 2004-IX; см. Валков и другие против Болгарии, № 2033/04, 19125/04, 19475/04, 19490/04, 19495/04, 19497/04, 24729/04, 171/05 и 2041/05, § 84, 25 Октябрь 2011 г.). Если, однако, заинтересованное лицо не удовлетворяет или не удовлетворяет юридическим условиям, установленным во внутреннем законодательстве для предоставления какой-либо конкретной формы пособий или пенсии, не существует никакого вмешательства в права согласно статье 1 Протокола № 1 (Bellet, HuertasandVialatte v. France, (dec.) № 40832/98 27 апреля 1999 года, Расмуссен против Польши, № 38886/05, § 71, 28 апреля 2009 года). Наконец, Суд отмечает, что тот факт, что человек вступил в государственную систему социального обеспечения и является частью государственной системы социального обеспечения (даже если обязательный, как в настоящем случае), не обязательно означает, что эта система не может быть изменена ни в отношении условия приемлемости оплаты или в отношении размера пособия или пенсии (см. аналогичный вариант, хотя и в несколько ином контексте), Карсон и другие против Соединенного Королевства [GC], № 42184/05, §§ 85 -89, ECHR 2010).
18. Суд отмечает, что заявитель родился в октябре 1955 года и еще не достиг пенсионного возраста. Согласно действующему законодательству, заявитель не имеет права на получение государственной пенсии до достижения 65-летнего возраста. Она не имеет права в соответствии с национальным законодательством получать пенсионные выплаты в возрасте от 60 до 65 лет. Из этого следует, что у нее нет имущественного интереса к таким платежам для целей статьи 1 Протокола № 1. Таким образом, жалоба по этому положению должна быть объявлена несовместимой rationemateriae.
2. Статья 14, взятая в совокупности со статьей 1 Протокола № 1
20. Хотя, как указано выше, государство не обязано в соответствии со статьей 1 Протокола № 1 к созданию системы социального обеспечения или пенсионного обеспечения, Суд постановил, что если Договаривающееся государство принимает решение о принятии законодательства, предусматривающего оплату в качестве права на пособие или пенсию по социальному обеспечению — независимо от того, является ли оно условным или нет при предварительной выплате взносов, — это законодательство должно рассматриваться как генерирование имущественных интересов, подпадающих под действие статьи 1 Протокола № 1 для лиц, удовлетворяющих его требованиям (Stecand Другие против Соединенного Королевства, § 54). В таких случаях, как настоящее, в отношении жалобы по статье 14 в сочетании со статьей 1 Протокола № 1 о том, что заявителю было отказано во всей или части конкретной выгоды на дискриминационном основании, охватываемом статьей 14, соответствующий тест независимо от того, имеет ли он право на получение права, о котором заявитель жалуется, он имел бы право, подлежащее исполнению в соответствии с внутренним законодательством, получить соответствующее пособие. Хотя Протокол № 1 не включает право на получение какой-либо платы за социальное обеспечение, если какое-либо государство принимает решение о создании схемы льгот, оно должно сделать это таким образом, который совместим со статьей 14 (StecandOthers, цитируется выше, § 55).
21. Для того, чтобы вопрос возник в соответствии со Статьей 14, должна существовать разница в обращении с лицами в аналогичных ситуациях или в аналогичных ситуациях. Такая разница в обращении является дискриминационной, если она не имеет объективного и разумного обоснования; другими словами, если он не преследует законной цели или если нет разумной зависимости пропорциональности между используемыми средствами и целью, которую необходимо реализовать. Договаривающееся государство имеет определенную правовую оценку при оценке того, насколько и в какой степени различия в аналогичных ситуациях оправдывают другое обращение. Объем этого поля будет варьироваться в зависимости от обстоятельств, предмета и фона. Широкий запас обычно предоставляется государству в соответствии с Конвенцией, когда речь идет об общих мерах экономической или социальной стратегии. Из-за их прямого знания об их обществе и его потребностях национальные власти в принципе лучше, чем международный судья, оценивают то, что находится в общественных интересах по социальным или экономическим соображениям, и Суд будет в целом уважать выбор политики законодательной власти, если только является «явно без разумной основы» (см. Карсон и другие против Соединенного Королевства, § 61).
22. Заявитель жаловался, что она стала жертвой дискриминации по признаку пола и возраста. Однако, что касается дискриминации по признаку пола, Суд не считает, что к заявителю будут относиться по-другому в соответствии с Законом о пенсиях 1995 года от человека с той же датой рождения: они оба получат право на государственную пенсию в возрасте 65 лет.
23. Что касается дискриминации по возрасту, то верно, что возрастной порог для предоставления женщинам государственной пенсии в соответствии с положениями Закона 1995 года постепенно увеличивался с 60 до 65 лет. Женщины, родившиеся до апреля 1950 года, имеют право на получение Пенсия в возрасте от 60 лет и женщины, такие как заявитель, родившаяся после апреля 1955 года, не получат ее до достижения 65 лет. Однако изменения, вызванные Законом 1995 года, преследовали законную цель устранения неравенства между мужчинами и женщинами. Как указал Суд, упомянутый выше в Stecand Others, §§ 61-65, предусматривающий предоставление женщинам государственной пенсии на пять лет раньше, чем мужчин, первоначально был оправдан как средство смягчения финансового неравенства, связанного с традиционной неоплачиваемой ролью женщин для семьи в доме, а не для зарабатывания денег на рабочем месте. Однако по мере изменения социальных условий и увеличения числа женщин больше не было существенно предвзято из-за более короткого срока службы, разница в пенсионном возрасте для мужчин и женщин перестала быть оправданной.
24. Суд считает, что изменения в отношении пенсионного возраста подпадают под пределы усмотрения государства, и Суд не будет вмешиваться в такие изменения, если будет показано, что указанные изменения были внесены в общие интересы, являются разумными и фактически не являются суммой полной потери пенсионного права (см. Кьяртан Ásmundsson, процитированное выше, §§ 43-44). Заявитель в этом случае, который отказался назначить законного представителя или представить письменные замечания, отличные от формы заявки (см. Пункт 12 выше), не установил в Суде, что выбор политики законодательной власти «явно без разумной основы», в частности в отношении дат закрытия в апреле 1950 года и апреле 1955 года (см. Twizell v. United Kingdom, 20 мая 2008 года № 25379/02, § 24, Maggio and Others v. Italy, 31 May 2011 № 46286/09, 52851/08, 53727/08, 54486/08 и 56001/08, § 71).
Подводя итог, можно выделить несколько основных аспектов, которые нужно учитывать при подготовке жалобы в ЕСПЧ по пенсионному вопросу:
1. Широкое усмотрение при социальных выплатах/пенсиях и изменениях схемы.
2. Нет права на пенсию определенной суммы.
3. Разумное и соразмерное бремя, негативных последствий.
4. Широкая свобода при выборе групп, с которых начинается реформа, так как это неизбежное следствие введения новых правил для замены предыдущих схем.
5. Если заинтересованное лицо не удовлетворяет юридическим условиям, установленным во внутреннем законодательстве для предоставления какой-либо конкретной формы пособий или пенсии, не существует никакого вмешательства в права согласно статье 1 Протокола № 1.
6. Изменение схем пенсии с полным изъятием ее при том, что лицо получало её много лет до этого.
7. Слишком быстрое введение изменений в пенсионное законодательство.
