1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.
|| Смотреть дела по Статье 10 ||
Европейский Суд многократно обращал внимание на то, что свобода выражения мнений распространяется не только на положительные или нейтральные по своему характеру заявления, но и на такие, которые могут восприниматься как оскорбительные, шокирующие и возмутительные. При этом, свобода выражения мнений или, выражаясь более популярным языком, «свобода слова», относится не только к вербальным заявлениям, сделанным публично, либо к статьям в газетах и журналах и т.д., но и к публикациям в интернете. Это становится особенно важно и актуально, учитывая все нарастающий контроль со стороны правоохранительных органов за деятельностью интернет-пользователей, которые чаще и чаще подвергаются уголовному преследованию за оставленные в социальных сетях провокационные публикации и комментарии к ним, перепосты изображений и видеозаписей.
Согласно данным, опубликованным в докладе международной правозащитной группы «Агора», с 2016 по 2017 года значительно увеличилось как общее число случаев привлечения интернет пользователей к уголовной ответственности либо возникновения реальной угрозы предъявления обвинений (411 в 2017 против 298 в 2016), так и количество приговоров к реальному лишению свободы (43 в 2017 против 32 в 2016). Кроме того, 5 человек были помещены в психиатрические стационары для применения принудительных мер медицинского характера. И если в ряде случаев привлечение к ответственности за деятельность в интернете может представляться мерой обоснованной и даже необходимой, то порой новости о приговоре интернет-пользователя к лишению свободы за оставленный им комментарий в социальной сети кажутся абсурдными и даже пугающими. Таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно существование “демократического общества”.
В своей практике Европейский Суд применяет общий тест при оценке предполагаемого нарушения Конвенции. Ключевыми вопросами, подлежащими разрешению Судом, являются:
1. Является ли вмешательство в право «законом» (то есть осуществляется ли ограничение права на основании конкретного положения закона);
2. В случае положительного ответа, является ли такое вмешательство «необходимым в демократическом обществе».
По мнению Европейского Суда, формальная законность ограничения права сама по себе не является достаточной для того, чтобы сделать вывод об отсутствии нарушения права. Иными словами, даже если ограничение права происходит на законных основаниях, но при этом не является «необходимым» для достижения законных целей, такое ограничение будет противоречить гарантиям, предусмотренным Конвенцией. Согласно существующей практике Суда, чтобы являться необходимым, такое ограничение должно отвечать острой социальной необходимости.
3. Дополнительным требованием, выдвигаемым ЕСПЧ в подобных случаях, является критерий «качества» применяемого закона. «Качество» закона предполагает, что закон, на основании которого ограничивается конвенциональное право, должен быть доступен человеку и позволять ему в разумной степени предвидеть возможность и последствия применения такого закона. Таким образом, если Европейский Суд придет к мнению о том, что применение определенных положений закона не могло быть разумно предвидено лицом, допустившим грубое или провокационное заявление, Суд признает наличие нарушения Конвенции и, соответственно, права человека, привлеченного к ответственности.
Таким образом, требования, предъявляемые ЕСПЧ к ограничению права со стороны государства, можно представить следующим образом:
• Ограничение осуществляется исключительно на основании закона
• Ограничение необходимо в демократическом обществе
• Ограничение пропорционально преследуемой цели
• Ограничение отвечает острой общественной необходимости
• Ограничение может быть разумно предвидено
В настоящее время одним из наиболее часто встречающихся оснований привлечения к ответственности за провокационный комментарии и публикации в интернате является статья 282 УК РФ. Под данную статью попадают заявления экстремистского характера, возбуждающие ненависть, вражду либо унижающие человеческое достоинство.
В практике ЕСПЧ рассматривались дела, когда к ответственности привлекались как владельцы сайтов, на которых были размещены оскорбительные и провокационные сообщения, так и сами авторы подобных заявлений или комментариев.
1. Дело «Компания «Делфи АС» (DelfiAS) против Эстонии» (жалоба N 64569/09), 2015.
В деле DelfiASv. Estonia Европейский Суд признал, что эстонский новостной портал был ответственен за анонимные и диффамационные(порочащие) комментарии, оставленные их читателями. Суд принял свое решение на основе целого ряда факторов.
Он пришел к выводу, что решение эстонских судов об ответственности Delfi было оправданным и соразмерным ограничением свободы выражения мнений новостного портала, в частности, потому, что рассматриваемые комментарии были экстремистскими и были размещены в ответ на статью, опубликованную Delfi на своем профессионально управляемом новостном портале, который осуществлял свою работу на коммерческой основе. Кроме того, Суд учел тот факт, что компания Delfiявлялась крупным СМИ, следовательно, широкий круг публики мог просматривать информацию сайта. Более того, Суд обратил внимание на степень контроля сайта за публикуемыми комментариями. Авторы комментариев не имели возможность удалять или редактировать свои комментарии. При этом, сам сайт не принял своевременные меры, чтобы удалить оскорбительный комментарий после его публикации. Таким образом, по мнению Суда,Delfiнельзя было рассматривать в качестве пассивного поставщика чисто технических услуг. Суд также обратил внимание на то, что компания Delfi, будучи крупным СМИ, при должной осмотрительности должна была быть осведомлена о возможных юридических последствиях сохранения подобного комментария и имела возможность оценить риски. С учетом всех обстоятельств дела Европейский Суд пришел к выводу, что штраф в 320 евро, наложенный властями Эстонии на Delfi, не мог рассматриваться в качестве чрезмерной меры и, соответственно, положения Конвенции нарушены не были.
2. Дело «Венгерская ассоциация провайдеров интернет-контента и компания Index.hu Zrt (Magyar Tartalomszolgaltatok Egyesulete and Index.hu Zrt) против Венгрии» (жалоба N 22947/13).
Ситуация возникла в 2010 году, когда компания по недвижимости подала гражданский иск против MTEи Index.huZrt (интернет контент-провайдер и новостной портал), утверждая, что ее право на деловую репутацию было нарушено оскорбительными комментариями читателей MTE и Index.hu Zrt. MTE и Index.hu Zrt утверждали, что наложение ответственности на Интернет вебсайты за содержание комментариев их читателей являлось нарушением права на свободу выражения мнения, гарантированного статьей 10 Конвенции. В данном деле ЕСПЧ также отметил, что, как и в деле Delfi AS v. Estonia, крупные новостные порталы, учитывая национальное законодательство, в состоянии оценить риски и возможные последствия. Таким образом, Суд установил, что ограничение права было осуществлено «на основании закона». Следовательно, первое требование, выдвигаемое и Конвенцией, и ЕСПЧ, было соблюдено. Тем не менее, Суд счел, что венгерские суды, привлекая к ответственности заявителей, не соблюли баланс между конфликтующими правами, а именно между правами заявителей на свободу выражения мнения и правом на уважение деловой репутации компании недвижимости. ЕСПЧ отметил, что данное дело было отлично от дела Delfi AS v. Estonia. В первую очередь, несмотря на то, что комментарии действительно были грубыми и оскорбительными, тем не менее, они не были явно противозаконными. Далее, в то время как Index являлся владельцем крупного СМИ, следовательно, имел коммерческий интерес, MTE являлась некоммерческой ассоциацией интернет провайдеров и не имела коммерческой заинтересованности. Далее, Суд отметил, что комментарии затрагивали предмет, вызывающий общественный интерес («amatterofpublicinterest»)и были опубликованы в контексте спора, касающегося политики компании, которая якобы нарушала интересы клиентов. Суд обратил внимание и на то, что заявители предприняли ряд мер, направленных на недопущение клеветнических комментариев на их страницах или их удаление. Оба сайта имели соответствующую оговорку в пользовательских соглашениях, а также специальную систему, позволяющую любому человеку информировать сервис-провайдеров о незаконном комментарии с тем, что позволяло удалять подобные комментарии.
В настоящем деле Европейский Суд применил определенные критерии оценки пропорциональности вмешательства в право на свободу выражения мнений, когда дело связано с ненавистническими высказываниями, разжиганием ненависти и призывом к насилию.
• Контекст и содержание комментария. Суд установил, что в рассматриваемой ситуации комментарии действительно носили оскорбительный и грубый характер. Тем не менее, учитывая, что спор о политике компании уже существовал, они не представляли собой ложное клеветническое утверждение, а были лишь оценкой и мнением анонимных пользователей.
• Ответственность авторов комментариев. Суд отметил, что национальные суды возложили ответственность на заявителей по той причине, что они сделали возможным для пользователей оставлять порочащие и незаконные комментарии. Ни на каком этапе власти не оценили возможную ответственность фактических автором сообщения.
• Меры, предпринятые заявителями и поведение потерпевшей стороны. Национальные суды привлекли к ответственности заявителей, не оценив поведение сторон и несмотря на то, что на сайтах заявителей были предусмотрены определенные инструменты для недопущения клеветнических комментариев или их удаления. Более того, потерпевшая сторона никогда не обращалась к заявителю с требованием об удалении соответствующих комментариев.
• Последствия, вызванные комментариями. Суд особо подчеркнул, что в то время, когда были опубликованы соответствующие комментарии, уже проводилось расследование в отношении деятельности компании недвижимости. По этой причине, Суд не нашел убедительным то, что рассматриваемые комментарии существенным образом повлияли на отношение к деятельности компании.
Исходя из вышеизложенного, Европейский Суд признал, что в данном случае права MTE и Index.hu Zrt, гарантированные статьей 10 Конвенции, были нарушены.
3. Дело «Савва Терентьев (SavvaTerentyev) против России» (жалоба N 10692/09), 2018.
Дело SavvaTerentyevv. Russiaможно по праву считать «первым в своем роде». Савва Терентьев стал первым интернет-пользователем в России, который был привлечен к уголовной ответственности и признан виновным в экстремизме и разжигании ненависти из-за оставленного им комментария в интернете. Напомним, что Терентьев был приговорен к одному году условно за возбуждение ненависти к сотрудникам милиции, как к социальной группе. Европейский Суд признал, что формулировки и язык, которые использовал Терентьев, были действительно оскорбительными и шокирующими. Однако одного этого не было достаточно для того, чтобы признать слова Терентьева «ненавистническими» или «разжигающими ненависть» (“hate speech”) и, следовательно, оправдать ограничение его права на свободу выражения мнений. ЕСПЧ также отметил, что национальные суды должны были оценить общую ситуацию и контекст, в которых был сделан рассматриваемый комментарий, который являлся провокационной попыткой выразить злость, а не фактическим призывом к применению насилия в отношении сотрудников полиции.
• Контекст и содержание комментария.Следует отметить, что Европейский Суд особо подчеркнул, что он не одобрял выбор слов Терентьева. Тем не менее, Суд отметил, что необходимо было провести тщательное изучение контекста, в котором был использован оскорбительный и шокирующий язык, так как это было единственным способ определить, являлся ли комментарий Терентьева «замечанием», защищаемого статьей 10 Конвенции, или заявлением, которое утратило право на защиту Конвенцией. Таким образом, ключевой вопрос заключался в том, можно ли было рассматривать Комментарий Терентьева в целом как поощрение насилия, ненависти или нетерпимости.Рассматривая комментарий Терентьева о сожжении «неверных ментов» как провокационную метафору, Суд отметил, что Терентьев не призывал к такому насилию в отношении конкретного офицера или офицеров. Его комментарии были скорее направлены на полицию как государственное учреждение.
•Реальность применения насилия
Европейский Суд подчеркнул, что комментарий Терентьева не был сделан в ситуации какой-либо политической нестабильности или на фоне общей напряженности, связанной с безопасностью в регионе. Никакие столкновения, беспорядки или анти-полицейские выступления не происходили в том время в стране, следовательно, комментарии Терентьева не могли привести к реальной угрозе применения физического насилия против сотрудников полиции.
• Публичность заявления
Суд обратил особое внимание на то, что комментарии заявителя были сделаны в довольно ограниченном кругу, следовательно, они не могли воздействовать на большое количество людей. Национальные суды, тем не менее, не исследовали вопрос о том, сколько людей в действительности просмотрели комментарий Терентьева, а были более сконцентрированы на том, чтобы привлечь его к уголовному преследованию.
По мнению ЕСПЧ, национальные суды были сосредоточены на форме и тоне слов Терентьева, но не на общем контексте ситуации. Национальные суды также не предоставили никаких объяснений, почему они решили, что данные слова представляли собой угрозу национальной безопасности. Суд особо подчеркнул, что Терентьев был признан виновным и приговорен к лишению свободу, которое может применять только в исключительных случаях. В целом, российские суды не предоставили достаточных обоснований ограничения права Терентьева на свободу выражения мнения, его обвинение не было обусловлено острой социальной необходимостью.Таким образом, статья 10 Конвенции была нарушена.
4. Дело «Смажич против Боснии и Герцеговины (Smajić v. Bosnia and Herzegovina)» (жалоба № 48657/16), 2018.
В 2012 году после ряда публикаций, сделанных на интернет-форуме,г-н Smajićбыл признан виновным в призыве к национальной, расовой и религиозной ненависти, розни или нетерпимость и приговорен к условному лишению свободы на один год. Его компьютер и ноутбук были также изъяты.В указанных публикациях заявитель описывал военные действия, которые могли бы быть предприняты против сербских деревень в районе Brčko в случае очередной войны. Заявитель утверждал, в частности, что он выражал свое мнение по общественно важному вопросу.
Европейский Суд признал жалобу заявителя в соответствии со статьей 10 Конвенция явно необоснованной и, как следствие, неприемлемой. Он пришел к выводу, в частности,что национальные суды рассмотрели дело заявителя со всей осторожностью и предоставили достаточные обоснования его осуждения.Суд пришел к выводу, что содержание постов заявителя было выражено в весьма оскорбительной форме и, пусть даже в гипотетической форме, затрагивает весьма деликатный вопрос этнических отношений в постконфликтном боснийском обществе. Суд далее отметил, что назначенные заявителю наказания, а именно условный срок и изъятие компьютера и ноутбука не были чрезмерными. Таким образом, вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнений, которое было предписано законом и преследовало законную цель защиты репутация и права других лиц, не содержало в себе каких-либо признаков нарушения Статья 10 Конвенции.
Таким образом, при исследовании вопроса о соотношении права на свободу выражения мнения и запрета на распространение информации, пропагандирующей ненависть, применение насилия или унижающей человеческое достоинство, Европейский Суд принимает во внимание следующие факторы:
1. Ответственность веб-сайта за публикации, комментарии и сообщения, оставленные интернет-пользователями:
• Характер деятельности, осуществляемой сайтом (профессиональная, непрофессиональная)
• Наличие публикации интереса
• Степень контроля за публикациями (единоличное право изменения или удаления комментариев)
• Наличие мер, препятствующих размещению противозаконных комментариев
• Контекст и содержание публикации
• Ответственность авторов публикации
• Поведение потерпевшей стороны
• Последствия, вызванные публикациями
2. Ответственность авторов публикаций, комментариев или сообщений:
• Контекст и содержание публикации
• Цель, преследуемая автором сообщения
• Реальность применения насилия, вызванного сообщением
• Размер аудитории, непосредственно ознакомившейся с публикацией.