12 апреля 2014 года заявитель Мурат Ахметович Каменов, возвращаясь из Казахстана в Россию, на железнодорожной станции «Озинки» в Саратовской области был извещен сотрудником Федеральной службы безопасности о том, что ему отказано в повторном въезде на территорию России. Согласно извещению, которое получил заявитель, исходя из представления Федеральной службы безопасности Саратовской области от 14 января 2014 года, ему запрещен въезд на территорию России до января 2030 года.
Суды отказались отменять запрет на въезд, учтя при этом лишь интересы государства но, не интересы Заявителя и его семьи,, включая детей. Помимо защиты интересов государства в предотвращении беспорядков и преступлений и защите национальной безопасности рассматривается и право заявителя на уважение его семейной жизни.
ЕСПЧ далее отмечает, что, если дети вовлечены в дело, то их интересы должны быть учтены, Власти должны, обратить внимание и оценить доказательства в отношении практичности, целесообразности и соразмерности депортации иностранного гражданина родителя для того, чтобы защитить интересы детей, на которых повлияет данное решение.
Заявитель состоял в браке с 2000 года, был женат на гражданке России, с которой он совместно воспитывает двух дочерей, и что он прожил в России с ними до его депортации. ЕСПЧ считает важным тот факт, что у заявителя есть родственники в России, а также что его семья столкнется с трудностями при переезде в Казахстан на постоянное место жительство.
Их переезд доставит определенный трудности особенно для дочерей заявителя, которые уже не младенцы и которые посещают школу в России. Семья заявителя может, конечно, продолжать с ним общаться по телефону или Интернету, или навестить его в Казахстане. Однако, учитывая, что заявителю запрещен въезд на территорию России до января 2030 года, проблемы в его семейной жизни, вызванные запретом, не стоит недооценивать.
Суды РФ не учли вышеуказанных фактов в ходе рассмотрения апелляционной жалобы заявителя на постановление о запрете. Соответственно, национальное производство не предусматривает возможности для суда рассмотреть, является ли эта мера соразмерной в соответствии со статьей 8 §2 Конвенции преследуемым целям. Заявителю был запрещен въезд на территорию России в течение шестнадцати лет без учета соразмерности мер определенных судом и, следовательно, он был лишен надлежащих процессуальных гарантий, требуемых статьей 8 Конвенции.
ЕСПЧ считает, что нет необходимости в отдельном изучении жалобы по статье 13 Конвенции;
Государство-ответчик должно выплатить заявителю, в течение трех месяцев с момента вступления решения в силу в соответствии со статьей 44 §2 Конвенции, следующие суммы, конвертированные в валюту государства-ответчика по курсу на момент урегулирования. — EUR 12,500 (двенадцать тысяч пятьсот евро), а также любые налоги, которые могут быть начислены на данную сумму, в качестве компенсации морального ущерба; EUR 2,390 (две тысячи триста девяносто евро) расходов а юридические услуги.
ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО КАМЕНОВ ПРОТИВ РОССИИ
(Жалоба № 17570/15)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СТРАСБУРГ 7 Марта 201703/07/2017
Постановление вступило в силу в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции. Может подвергнуться редакционной правке.
По делу Каменов против России,
Европейский суд по правам человека (Третья секция) рассматривает дело в составе:
Хелены Ядерблом, Председателя Палаты Европейского Суда
Бранко Лубарды,
Луиса Лопес Гуэры,
Дмитрия Дедова,
Пере Пастор Вилановой,
Алены Поласковой,
Георгиса Серджидеса, судей,
и Стефана Филлипса, Секретаря Секции Суда,
Проведя 7 февраля по делу совещание за закрытыми дверьми,
вынес следующее постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой № 17570/15 против Российской Федерации, поданной Муратом Ахметовичем Каменовым 28 марта 2015 года. Дело было направлено в суд в порядке действовавшей статьи 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенция).
2. Заявителя представляла г-жа З.А. Бюрюкова, адвокат из Саратова. Правительство России (далее Правительство) представлял его уполномоченный, г-н Г. Матюшкин
3. Заявитель утверждал, что запрет на въезд на территорию России на протяжении 16 лет нарушает его права в соответствии со статьями 8 и 13 Конвенции.
4. 22 сентября 2015 года жалоба в отношении статей 8 и 13 Конвенции была передана Правительству, приложение было признано неприемлемым для рассмотрения по существу в соответствии с Правилом 54 § 3 Регламента Европейского суда по правам человека.
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
5. Заявитель родился в 1968 году и живет в Жангале, Казахстан.
6. В июне 2000 года заявитель переехал из Казахстана в Россию, где вступил в брак с гражданкой России г-жой Г.К., в браке с которой родились две дочери 2000 и 2002 года рождения. Заявитель вместе с семьей проживает в поселке Сланцевый Рудник в Саратовской области. Заявитель регулярно навещает своих родственников в Казахстане.
7. Заявитель получил вид на жительство сроком на три года. 20 августа 2013 года УФМС России по Саратовской области решением №32469 продлил срок вида на жительство на три года до 20 августа 2016 года.
8. 12 апреля 2014 года заявитель, возвращаясь из Казахстана в Россию, на железнодорожной станции «Озинки» в Саратовской области был извещен сотрудником Федеральной службы безопасности о том, что ему отказано в повторном въезде на территорию России. Согласно извещению, которое получил заявитель, исходя из представления Федеральной службы безопасности Саратовской области от 14 января 2014 года, ему запрещен въезд на территорию России до января 2030 года. Представление ссылается на ч. 1 ст. 27 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию», где сказано, что запрет на въезд необходим в целях обеспечения обороноспособности или безопасности государства, либо общественного порядка, либо защиты здоровья населения, других причин указано не было.
9. 13 мая 2014 года заявитель через своего представителя подал апелляционную жалобу на решение Фрунзенского районного суда города Саратова (далее Районный суд) о запрещении въезда на территорию России. В апелляционной жалобе заявитель утверждает, что запрет на въезд неправомерен, так как он связан с необоснованным вмешательством в его семейную жизнь. Заявитель также свидетельствует о том, что с 2000 года он находится в браке с гражданкой России и растит детей, которые также являются гражданами России. У заявителя судимость отсутствует, к административной ответственности ранее не привлекался. Заявитель не оповещен о причинах установления запрета на въезд на территорию России.
10. Районный суд передал апелляционную жалобу заявителя в Саратовский областной суд (далее Областной суд), так как областные суды правомочны рассматривать дела, касающиеся государственной тайны.
11. 25 июля 2014 года Областной суд рассмотрел апелляционную жалобу. Во время слушания дела в ответ на вопрос представителя заявителя об основании введения шестнадцатилетнего запрета представитель Федеральной службы безопасности сказал: «Причина введения запрета не может быть разглашена в интересах безопасности государства, которые являются важнее прав иностранных граждан. То, что г-н Каменов сделал, не может быть оглашено, так как эта информация содержит государственную тайну»
12. В этот же день, 25 июля 2014 года, Областной суд оставил без изменения запрет на въезд на территорию России до 2030 года. В своем решении суд не ссылался на документы, предоставленные ФСБ в качестве доказательств основания наложения запрета на въезд на территорию России, только лишь отметил, что данная мера введена исходя из представления от 14 января 2014 года и соответствует внутренним инструкциям ФСБ. Представление от 14 января 2014 года содержит «некоторую оперативную информацию», которая не была включена в материалы дела (но, несмотря на это, суд ознакомлен с данной информацией), так как это государственная тайна. Суд не указал характер этих данных, не предоставил никаких подробностей об их происхождении или обстоятельствах возникновения. Суд также установил, что соответствующая процедура была соблюдена, и заверил, что запрос г-на Каменова не может быть удовлетворен, так как суд может только подтвердить законность процедуры принятия данного решения. Отменить данное решение может только исполнительный орган, который принял его. Что касается необоснованного вмешательства в семейную жизнь, то суд указал, что оспариваемое решение содержит информацию, на основании которой Федеральная служба безопасности пришла к выводу, что действия г-на Каменова угрожали национальной безопасности Российской Федерации. Таким образом, интересы государства превалируют над интересами заявителя.
13. Представитель заявителя подал апелляционную жалобу на данное решение в Судебную коллегию по административным делам Верховного суда Российской Федерации (далее Верховный суд) утверждая, что заявитель подписал соглашение о неразглашении информации в Областном суде, несмотря на это, ему дали возможность ознакомиться только с представлением от 14 января 2014 года, но он не смог ознакомиться с другими доказательствами, на которые ссылается ФСБ и которые являются основанием для его обвинения. Представитель заявителя, также заверил, что заявитель не привлекался к уголовной или административной ответственности ранее, а данный запрет на въезд представляет собой необоснованное вмешательство в семейную жизнь заявителя.
14. 24 декабря 2014 года Верховный суд оставил решение от 25 июля 2014 года в силе, обосновывая это тем, что Областной суд изучил все доказательства по делу, данное решение обосновано и законно. Верховный суд не разъяснил доказательства по делу, который послужили основанием для представления от 14 января 2014 года, также не конкретизировал данные доказательства. Жалобу заявителя о необоснованном вмешательстве в семейную жизнь, вызванном шестнадцатилетним запретом на въезд, Верховный суд оставил без рассмотрения.
15. В ответ на судебный запрос о предоставлении информации и документов, представляющих собой основания для введения запрета на въезд, Правительство представило копии судебных решений по делу заявителя и копию записи судебного заседания от 25 июля 2014 года Областным судом по апелляционной жалобе заявителя. Кроме того, Правительство представило копии решений Областного суда, принятых в период между 2011 и 2015 годами в отношении следующих решений, принятых национальными властями: восемь решений о предоставлении обжалования против распоряжения о высылке, введенные на почве судимости и нарушений иммиграционных правил, а также три решения об обжаловании депортации и запрещения повторного въезда, введенные на почве нарушения иммиграционных правил. Ни один из документов, предоставленных Правительством, не сдержал информации о запрещении повторного въезда на территорию на почве национальной безопасности.
II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
16. См. обзор применимого национального законодательства по делу Луи против России (2) №29157/09, §§ 45-52, 26 июля 2011.
III. ПРИМЕНИМАЯ ПРАКТИКА СОВЕТА ЕВРОПЫ
17. См. обзор применимой практики Совета Европы по делу Габлишвили против России № 39428/12, § 37, 26 июня 2014.
ПРАВО I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 8 КОНВЕНЦИИ
18. Заявитель жалуется на то, что депортация и запрет на повторный въезд представляет собой необоснованное вмешательство в его семейную жизнь. Он полагается на 8 статью Конвенции, в которой говорится:
«1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случая, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.»
A. Доводы сторон
1. Правительство
19. Правительство утверждало, что доказательства, подтверждающие, что заявитель представляет угрозу для национальной безопасности, были представлены в национальных судах и должным образом рассмотрены. Доказательства, представленные ФСБ в Областной суд, представляли собой государственную тайну. Именно поэтому они не были включены в материалы дела, но, тем не менее, были приняты на обозрение судом. В результате суд заключил, что российские национальные интересы безопасности превалируют над личными интересами заявителя. Кроме того, представитель заявителя неправильно воспользовалась своими процессуальными правами и попросила представить доказательства в ходе рассмотрения апелляционной жалобы.
20. Правительство также отметило, что информация дополнена заявителя относительно его пребывания в России с 2000 по 2014 годы не были должным образом обоснованы, и что в любом случае, он впервые приехал в Россию в возрасте тридцати двух лет. У заявителя есть постоянное место работы в Казахстане и родственники в данном государстве. Кроме того, он проживал в Казахстане – примерно в 5 км от поселка «Озинки», который находится на пересечении границ (то есть в непосредственной близости от границы с Россией). Следовательно, супруга и дети могли часто навещать заявителя. Кроме того, его семья могла переехать к нему, так как оба ребенка были достаточно маленькими, чтобы иметь возможность адаптироваться, русский язык также является распространенным в Казахстане.
21. В заключение, Правительство сослалось на одиннадцать решений Областного суда, удовлетворяющих апелляции, поданные иностранными гражданами против депортации и запрета на въезд (см. пункт 15).
2. Заявитель
22. Заявитель не согласился и утверждал, что национальные суды не рассмотрели каких-либо доказательств в отношении угрозы, которую он якобы представляет для национальной безопасности. В частности, он заявил, что национальные суды рассмотрели только право ФСБ принимать решения и соблюдение соответствующей процедуры. Рассмотрение его апелляционной жалобы было записано на камеру; кроме того, несмотря на обещание представителя не разглашать информацию о соответствующей государственной тайне, национальные суды не рассмотрели конкретные доказательства против него.
23. Заявитель также утверждал, что запрет на въезд на территорию России в течение шестнадцати лет разрушили его семейную жизнь. В частности, он не сможет совместно проживать с супругой и двумя детьми в семье в связи с шестнадцатилетним запретом на въезд на территорию России. Он также подчеркнул, что ни его жена, ни его дети не говорят на казахском и не имеют родственников в Казахстане. Заявитель сказал, что его жена и дети прожили свою жизнь в России и что оба ребенка посещают школу в России, и он является владельцем недвижимости в России и не имел недвижимость в Казахстане. Кроме того, вопреки утверждению Правительства, он жил в 150 км от границы между Казахстаном и Россией.
B. Приемлемость
24. Европейский суд отмечает, что эта жалоба не является явно неприемлемой по смыслу статьи 35 § 3 (a) Конвенции. Он дальше отмечает, что она не неприемлема по иным основаниям. Поэтому жалоба должна быть объявлена приемлемой.
C. Существо
25. Суд подтверждает, прежде всего, что государство имеет право, как с точки зрения международного права, так и с учетом своих договорных обязательств, контролировать въезд иностранцев на свою территорию и их проживание там (см. Дженисс против Нидерландов, №12738/10, § 104, 3 октября 2014 года). Конвенция не гарантирует право иностранца на въезд или проживание в определенном государстве и, реализуя свои задачи по поддержанию общественного порядка, договаривающиеся государства имеют право выслать иностранца, привлеченного к уголовной ответственности. Однако их решение в этой области может противоречить пункту 1 статьи 8 Конвенции, поэтому данное решение должно быть принято в соответствии с законом и необходимо в демократическом обществе, то есть оправдано общественной потребностью и, в частности, соразмерно преследуемым целям (см. Сливенко против Латвии, №48321/99, § 99, ЕСПЧ 2003-Х).
26. До депортации в апреле 2014 года заявитель проживал в России в течение четырнадцати лет с супругой, на которой он женился в 2000 году и с двумя детьми, которые родились в 2000 и 2002 годах. Его супруга и дети являются гражданами РФ, которые постоянно проживали на территории России. В свете этого, суд считает, что шестнадцатилетний запрет на въезд на территорию России в отношении заявителя представляет собой вмешательство в его право на уважение семейной жизни (сравните Луи (№2), упомянутое выше, §78, с дальнейшими ссылками).
27. Стороны не оспаривают, что вмешательство было предписано законом или что положения национального законодательства соприкоснулись с требованиями Конвенции относительно «качества права» (см. обратное, Луи против России, №42086/05, §§ 53-54, 6 декабря 2007 года). В отличие от Луи, где органы исполнительной власти отказали в выдаче заявителю вида на жительство и постановили депортировать его в Китай, а где суд установил, что процессуальные нормы, предусматривающие основания для принятия решений руководителями не соответствует требованиям «качественного права» (см. Луи, упоминавшееся выше, §§ 64-68), суть жалобы заявителя в данном случае заключается в его неспособности эффективно оспорить решение властей в национальных судах. Имея это в виду, суд в данном случае, как и в случае с Луи (№2), может отказаться от решения, ссылающегося на «качество закона», поскольку, независимо от законности мер, принятых в отношении заявителя, они не оправдали их необходимости в демократическом обществе, по причинам, изложенным ниже.
28. Суд готов признать, что запрет на въезд заявителю в течение шестнадцати лет преследовало законную цель защиты национальной безопасности. Пока еще не установлено, является ли вмешательство соразмерным преследуемой законной цели, в частности, могут ли местные власти соблюсти справедливый баланс между соответствующими интересами, а именно предотвращение беспорядков и преступлений и защиты национальной безопасности, с одной стороны, и право заявителя на уважение его семейной жизни, с другой.
29. Суд отмечает, что национальные суды явно отказался учесть различные интересы при рассмотрении апелляционной жалобы заявителя, утверждая: «Исполнительный орган пришел к выводу, что действия г-н Каменова угрожали национальной безопасности Российской Федерации. Таким образом, интересы государства превалируют над интересами заявителя (см. пункт 12 выше). Утверждая это, они не учитывают различные критерии, установленные судом (см., Энер против Нидерландов, №46410/99, §§ 57 и 58, ЕСПЧ 2006 XII) и не применяют стандарты, которые соответствовали принципам, закрепленным в статье 8 Конвенции.
30. Теперь суд будет оценивать соразмерность вмешательства, оценивая интересы защиты национальной безопасности, а также право заявителя на уважение его семейной жизни.
1. Действительно ли национальные суды обеспечили достаточные процессуальные гарантии?
31. Суд отметил, что информация, предоставленная ФСБ в виде доклада, который послужил основанием для депортации и запрещения въезда, не была выявлена. Внутренние суды не дали никаких объяснений, почему заявитель был признан угрозой для национальной безопасности. Более того, в данных решениях нет упоминания фактов, на основании которых был сделан данный вывод, а также отсутствует описание деяний, которые были совершены заявителем. В обращении к суду, Правительство не дало основных доказательств возможного основания обвинения со стороны службы безопасности в отношении заявителя (см. обратное, Лю, упомянутое выше, § 75 и Эми и Остальные против Болгарии № 58149/08, §§12-13 и 98, 12 февраля 2013), также не предоставило запрошенных судом документов в полном объеме (см. параграф 15).
32. Суд принимает во внимание доводы Правительства о том, что представление от 14 января 2014 года с описанием обвинений против заявителя было рассмотрено национальными судами, которые определили, что в этом представлении содержатся достаточные обоснования для депортации заявителя, а также запрещении въезда на протяжении 16 лет на территорию России исходя из интересов национальной безопасности.
33. Решения национальных властей по любому делу, связанному с национальной безопасностью, Суд не вправе пересматривать. Осознавая свою второстепенную роль и широкие пределы свободы усмотрения государства в вопросах национальной безопасности, Суд признает, что каждое государство в качестве гаранта национальной безопасности вправе сделать определенные выводы исходя из фактов известных ему. Основные доказательства должны быть приложены к решению органов власти, а также к решению национальных судов, чтобы была возможность оценить доказательства существования угрозы национальной безопасности.
34. В то же время Суд напоминает, несмотря на то, что статья 8 Конвенции не содержит явных процессуальных требований, процесс принятия решений, который впоследствии приводит к вмешательству, должен быть справедливым, чтобы были соблюдены все интересы индивидуума, указанные в статье 8 Конвенции (см. Чапман против Соединенного Королевства №27238/95, § 92, ЕСПЧ 2001 I, и Баклей против Соединенного Королевства, 25 сентября 1996, § 76, Протоколы решений и постановлений 1996 IV).
35. Из вышесказанного следует, что Суд обязан проверить, включают ли внутренние рассмотрения достаточные процессуальные гарантии. В этой связи, даже там, где есть угроза национальной безопасности, понятия законности, верховенства права в демократическом обществе требуют, чтобы меры, затрагивающие фундаментальные права человека должны быть подчинены определенной форме состязательного разбирательства перед независимым органом, компетентным рассматривать причины принятия решения и соответствующие доказательства, в случае необходимости с соответствующими процессуальными ограничениями на использование государственной тайны. Человек должен иметь возможность оспорить утверждение исполнительной власти, что национальная безопасность находится под угрозой. В отсутствие таких гарантий, полиция или другие государственные органы будут в состоянии самовольно посягать на права, защищаемые Конвенцией (см. Эль-Нашив против Болгарии, № 50963/99, §§ 123 и 124, 20 июнь 2002).
36. Суд отметил, что национальные суды оставляли в силе решение о запрещении въезда заявителя, не имея при этом доказательств, исходя из которых данное решение было принято. Независимо от характера деяний, вменяемых заявителю и якобы угрозы национальной безопасности, суд отмечает, что национальные суды ограничили сферу исследования, чтобы удостовериться в том, что отчет ФСБ был выдан в рамках своей административной компетенции, без проведения независимого анализа обоснованности данного решения. Таким образом, им не удалось изучить данный аспект этого дела, а именно: удалось ли ФСБ продемонстрировать существование конкретных фактов, которые служат основанием того, что заявитель представляет собой угрозу национальной безопасности. Все вышеперечисленное говорит о том, что национальные суды ограничились чисто формальным изучением фактов, которые повлияли на решение о запрещении въезда в течение 16 лет в отношении заявителя (см., Нолан и К против России 2512/04, §§ 71 и 72, 12 февраля 2009, и Луи, упомянутое выше, § 89).
37. Кроме того, из представленных документов следует, что конфиденциальная информация не была передана представителю заявителя, несмотря на ее обязательство не разглашать информацию (см. параграф 11 выше). Кроме того, заявителю не предъявили никаких доказательств того, что он угрожает национальной безопасности. Обвинения против него были неназванного характера, что исключает возможность для заявителя оспорить данное обвинение, представив оправдательные доказательства, такие как алиби или объяснение своих действий (см. А и Другие против Соединенного Королевства, № 3455/05, §§ 220-24, ЕСПЧ 2009).
38. Таким образом, Суд приходит к выводу о том, что во внутренних судебных разбирательствах, касающихся введения запрета на въезд, не присутствовало достаточных процессуальных гарантий.
2. Оценка семейного положения заявителя в России.
39. Помимо защиты интересов государства в предотвращении беспорядков и преступлений и защите национальной безопасности рассматривается и право заявителя на уважение его семейной жизни. Суд далее отмечает, что, если дети вовлечены в дело, то их интересы должны быть учтены, и органы, выносящие решение, должны, обратить внимание и оценить доказательства в отношении практичности, целесообразности и соразмерности депортации иностранного гражданина родителя для того, чтобы защитить интересы детей, на которых повлияет данное решение (см. Дженисс, упомянутое выше, § 109).
40. Стоит учесть, что заявитель состоял в браке с 2000 года на гражданке России, с которой он совместно воспитывает двух дочерей, и что он прожил в России с ними до его депортации. Суд считает важным тот факт, что у заявителя есть родственники в России, а также что его семья столкнется с трудностями при переезде в Казахстан на постоянное место жительство. Суд учитывает тот факт, что жена заявителя и их дети граждане Российской Федерации, которые родились в России и прожили там всю свою жизнь. Они никогда не жили в Казахстане и никак не связаны с данным государством. Хотя материалы дела не содержат каких-либо сведений о том, знают они казахский язык или нет, даже если предположить, что в Казахстане говорят по-русски, им все равно придется испытать определенные трудности, чтобы адаптироваться к жизни в Казахстане, если им придется переезжать к заявителю.
Их переезд доставит определенный трудности особенно для дочерей заявителя, которые уже не младенцы и которые посещают школу в России. Семья заявителя может, конечно, продолжать с ним общаться по телефону или Интернету, или навестить его в Казахстане. Однако, учитывая, что заявителю запрещен въезд на территорию России до января 2030 года, проблемы в его семейной жизни, вызванные запретом, не стоит недооценивать.
41. Национальные суды не учли вышеуказанных фактов в ходе рассмотрения апелляционной жалобы заявителя на постановление о запрете. Соответственно, национальное производство не предусматривает возможности для суда рассмотреть, является ли эта мера соразмерной в соответствии со статьей 8 §2 Конвенции преследуемым целям. Заявителю был запрещен въезд на территорию России в течение шестнадцати лет без учета соразмерности мер определенных судом и, следовательно, он был лишен надлежащих процессуальных гарантий, требуемых статьей 8 Конвенции (см., с изменениями, Де Соуза Рибейру против Франции, № 22689/07, § 83, ЕСПЧ 2012).
3. Вывод
42. Из вышеуказанного следует, что решение о депортации заявителя и о запрете на въезд в течение шестнадцати лет на территорию России было принято без надлежащей оценки его семейного положения, что он не получил достаточные процессуальные гарантии. Таким образом, данное решение не было «необходимым в демократическом обществе».
43. Таким образом, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.
II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТОТАЬИ 13 КОНВЕНЦИИ
44. Заявитель жалуется на то, что судебное рассмотрение дела не обеспечило ему возможности опровергнуть обвинения против него. Он ссылается на статью 13 Конвенции, которая гласит:
«Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве».
45. Суд отмечает, что в данном случае жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции во многом пересекается с процессуальными аспектами статьи 8 Конвенции. Учитывая, что жалоба по статье 13 Конвенции касается тех же вопросов, рассмотренных в соответствии со статьей 8 Конвенции, и должна быть объявлена приемлемой. Однако, принимая во внимание вывод по 8 статье Конвенции, Суд не считает необходимым рассматривать эти вопросы отдельно в соответствии со статьей 13 Конвенции (см. Луи, упомянутое выше, § 100).
III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
46. Статья 41 Конвенции гласит:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
A. Ущерб
47. Заявитель утверждает, что в результате депортации из России он понес расходы, которые составляют 3,010 евро (EUR).
48. Правительство считает, что данная статья расходов необоснованна, так как заявитель не предоставил чеков, подтверждающих его личные траты.
49. В свете процессуального характера нарушения, суд не установил прямой причинно-следственной связи между нарушением и моральным ущербом. Таким образом, он отклоняет требования заявителя в этой части.
50. В качестве компенсации морального вреда заявитель требовал 50 000 евро за необоснованное вмешательство в его семейную жизнь.
51. Правительство утверждало, что требование о компенсации морального вреда должно быть отклонено, так как не было нарушений прав заявителя.
52. Принимая во внимание наличие документов и своих выводов в настоящем деле, и делая оценку на справедливой основе, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 12,500 евро в качестве компенсации морального ущерба, а также любой налог, который может быть начислен на эту суммы.
B. Расходы и издержки
53. Заявитель также запрашивал 2,390 евро за издержки и расходы, понесенные перед судом и национальными властями в связи с рассмотрением его апелляции на постановление о запрете. В эту сумму включены платежи заявителя адвокату, который представлял его интересы в ходе внутреннего судебного разбирательства, г-ну Сазонову в сумме 200 евро и его представителю в суде г-же Бирюковой в размере 1,850 евро. Заявителем приложены копии соответствующих правовых договоров представительстве и квитанции по уплате соответствующих почтовых и административных расходов.
54. Правительство утверждало, что должны быть возмещены только расходы, понесенные в связи с рассмотрением дела в Суде. Кроме того, заявитель не представил каких-либо доказательств оплаты юридических услуг; следовательно, его требования должны быть отклонены как необоснованные.
55. В соответствии с прецедентной практикой Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, если доказано, что они были действительно понесены, и являются разумными. В настоящем деле, принимая во внимание наличие документов в его распоряжении и вышеуказанные критерии, Суд считает разумным присудить сумму 2,390 евро, как и было запрошено, а также любой налог, который может быть взыскан с заявителя. Из этой суммы, 1,850 евро должно быть перечислено на счет представителя заявителя, г-жи З. А. Бирюковой, как указано заявителем.
C. Выплата процентов
56. Суд считает, что сумма процентов должна рассчитываться на основе предельной процентной ставки Европейского центрального банка, к которой следует добавить три процентных пункта.
ПО ЭТИМ ПРИЧИНА СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Объявляет жалобы по статьям 8 и 13 Конвенции приемлемыми;
2. Постановляет, что имеет место нарушение статьи 8 Конвенции;
3. Постановляет, что нет необходимости в отдельном изучении жалобы по статье 13 Конвенции;
4. Постановляет
(a) что государство-ответчик должно выплатить заявителю, в течение трех месяцев с момента вступления решения в силу в соответствии со статьей 44 §2 Конвенции, следующие суммы, конвертированные в валюту государства-ответчика по курсу на момент урегулирования:
(i) EUR 12,500 (двенадцать тысяч пятьсот евро), а также любые налоги, которые могут быть начислены на данную сумму, в качестве компенсации морального ущерба;
(ii) EUR 2,390 (две тысячи триста девяносто евро), а также любые налоги, которые могут быть начислены на данную сумму, в качестве расходов и издержек, из которых EUR 1,850 должно быть перечислено на счет представителя заявителя, г-жи З. А. Бирюковой, как указано заявителем;
(b) что по истечении вышеупомянутых трех месяцев с момента вступления решения в силу проценты подлежат уплате на вышеуказанные суммы по ставке, равной предельной учетной ставке Европейского центрального банка в период просрочки платежа плюс три процентных пункта;
5. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.
Написано на английском, заверено 7 марта 2017, в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Правилами Суда.
Stephen Phillips Helena Jäderblom
Registrar President
Перевод Мария Лисиченкова, https://european-court-help.ru/
