ЕСПЧ пошел по пути значительного увеличения компенсации по ст. 3 Европейской Конвенции за применение пыток

(ДЕЛО «МАНСУРОВ И ДРУГИЕ ПРОТИВ РОССИИ»)

16 февраля 2021 Европейский Суд по правам человека опубликовал постановление по делу «Мансуров и другие против России» (“Mansurov and other v. Russia”, № 4336/06 и 7 других).

Поданные в ЕСПЧ жалобы касались жестокого обращения с заявителями со стороны сотрудников полиции. Рассмотрев жалобы по существу, Европейский Суд установил факты жестокого обращения с заявителями в нарушение статьи 3 Европейской Конвенции по правам человека.

В соответствии со статьей 41 Европейкой Конвенции ЕСПЧ присвоил заявителям значительные компенсации (от 33 до 67 тысяч евро), что превышает размеры ранее присужденных им сумм – вероятно, дальнейшая практика Европейского Суда будет развиваться в сторону увеличения сумм компенсации заявителям, чьи права были нарушены действиями государства и его представителей.

Публикуем перевод постановления Европейского Суда по делу «Мансуров и другие против России».

ДЕЛО «МАНСУРОВ И ДРУГИЕ ПРОТИВ РОССИИ»
(Жалоба № 4336/06 and 7 других – см. Приложение)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ
16 Февраля 2021

Это решение является окончательным, но оно может быть подвергнуто редакционной правке.

По делу «Мансуров и другие против России»
Европейский Суд по правам человека (Третья секция), заседающий в качестве Комитета, состоящего из:
Дариана Павли, Председатель,
Дмитрия Дедов,
Питера Румса, судьи,
и Ольга Чернышева, Заместитель Секретаря Секции,
С учетом:
приложений (№ 4336/06 и 7 других) против Российской Федерации, поданной в суд согласно статье 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (“Конвенция”) гражданами Российской Федерации (далее — “заявители”) в различные даты, указанные в прилагаемой таблице;
решения о направлении уведомления о заявлениях в Правительство Российской Федерации (“Правительство Российской Федерации”);
замечаний сторон;
Проведя 26 января 2021 года заседание за закрытыми дверьми,
Вынес следующе постановление, принятое в тот же день:
ВСТУПЛЕНИЕ
1. Заявления касаются предполагаемого жестокого обращения с заявителями со стороны государственных должностных лиц в период с 2005 по 2012 год и предполагаемого неэффективного расследования такого обращения, а также других жалоб в соответствии с хорошо устоявшейся судебной практикой.
ФАКТЫ
2. Заявителями являются граждане Российской Федерации, проживающие в различных регионах России. Список заявителей приводится в Приложении.
3. Государство-ответчик первоначально представлял г-н Г. Матюшкин, Представитель Российской Федерации в Европейском суде по правам человека, а затем его преемник на этом посту г-н М. Гальперин.
4. Факты дела, представленные сторонами, могут быть обобщены следующим образом.
A. Мансуров против России, заявление № 4336/06
1. Предполагаемое жестокое обращение в мае 2005 года
(a) События 25-26 мая 2005 года
5. 25 мая 2005 года около 9 часов вечера сотрудники милиции Устиновского РОВД задержали заявителя по подозрению в вооруженном ограблении квартиры совместно с его сообщником К. Заявитель был доставлен в отдел милиции в Ижевске, где, по его словам, сотрудники избили его, причинив телесные повреждения в виде травм головы и лица, а также потери нескольких зубов.
6. 26 мая 2005 года в 4.30 утра заявитель был доставлен в больницу. Согласно медицинской справке, выданной Городской больницей № 7 г. Ижевска, у него были синяки на левой брови, левом глазу, подбородке и левом ухе, а также на других мягких тканях лица. Ушиб головного мозга и потеря зубов не подтвердились.
7. В 5.20 утра дежурный врач сообщил в ОВД Устиновского района о телесных повреждениях заявителя, предположительно насильственного характера.
8. 27 мая 2005 года заявитель был помещен в следственный изолятор № 18/1 г. Ижевска. Согласно медицинским заключениям следственного изолятора, у заявителя были кровоподтеки на верхней части головы, левой брови и левом глазу.
9. В период с 3 по 23 июня 2005 года заявитель находился в хирургическом отделении тюремной больницы.
(b) Расследование предполагаемого жестокого обращения
10. 23 сентября 2005 года заявитель направил жалобу следователю на жестокое обращение.
11. В неустановленную дату заявитель прошел судебно-медицинскую экспертизу. Согласно отчету № 689, у него были синяки на голове и лице, нанесенные твердым тупым предметом. Полученные травмы были квалифицированы как легкий вред здоровью.
12. 15 октября 2005 года следователь вынес первый отказ в возбуждении уголовного дела, который был отменен 9 декабря 2005 года.
13. 19 декабря 2005 года следователь вынес еще один отказ в возбуждении уголовного дела. При допросе г-жа Г. Г., заявила, что ее муж, г-н О., после ограбления, совместно с их сыном, г-ом Р. Г., задержали заявителя и применили к нему физическую силу, после чего г-жа Г. Г. увидела кровь на его лице. На момент прибытия милиции, никто не применял к заявителю насильственных действий. Г-н О. подтвердил слова жены. Следователь опросил офицеров, прибывших на место происшествия, которые, в свою очередь подтвердили, что заявитель был задержан родственниками жертвы.
14. 17 марта 2006 года Устиновский районный суд отклонил жалобу заявителя на отказ от возбуждения уголовного дела как необоснованную.
2. Предполагаемое жестокое обращение в июне 2005 года
(a) События 28 июня 2005 года
15. 28 июня 2005 года заявитель был доставлен из следственного изолятора в Управление по борьбе с организованной преступностью (УБОП) по Удмуртии. По словам заявителя, трое милиционеров заставили его дать признательные показания в связи с другими ограблениями, избивали его по разным частям тела и зажали большой палец правой руки между дверью и рамой. Офицеры оскорбляли его в связи с нерусским происхождением и угрожали ему изнасилованием.
16. Заявитель был доставлен обратно в следственный изолятор. В медицинских документах следственного изолятора не было записей о телесных повреждениях.
17. 5 июля 2005 года, в рамках возбужденного против него уголовного дела, заявитель прошел судебно-медицинскую экспертизу. Согласно судебно-медицинскому заключению № 6656, у заявителя были царапины на руках и ногах, а также поврежден большой палец правой руки. Травмы были нанесены твердым тупым предметом за неделю до обследования.
(b) Расследование предполагаемого жестокого обращения
18. 23 сентября 2005 года заявитель направил жалобу следователю на жестокое обращение.
19. В период с октября 2005 года по март 2006 года следователи вынесли шесть постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. Все решения были отменены в связи с неполнотой проведенной проверки.
20. 14 апреля 2006 года следователь вынес последний отказ в возбуждении уголовного дела. Он установил, что в конце июня 2005 года заявитель действительно был переведен из следственного изолятора в УБОП. Ссылаясь на объяснения сотрудников милиции, отрицавших применение силы в отношении заявителя, следователь счел его утверждения о жестоком обращении необоснованными.
21. 15 мая 2006 года Индустриальный районный суд отклонил апелляционную жалобу заявителя на отказ в возбуждении уголовного дела, сославшись на его осуждение от 22 февраля 2006 года.
3. Значимые сведения из уголовного производства в отношении заявителя
22. 22 февраля 2006 года Устиновский районный суд признал заявителя виновным в разбое. 18 июля 2006 года Верховный суд Удмуртии отменил это решение по процессуальным основаниям.
23. 13 декабря 2006 года Устиновский районный суд признал заявителя виновным. В ходе судебного разбирательства г-жа Г. Г. показала, что 25 мая 2005 года заявитель и г-н К. ограбили ее квартиру, а после того, как они выбежали из квартиры, она увидела, как ее муж и сын задержали заявителя на улице.
24. Г-н Р. Г. и г-н О. рассказали, что 25 мая 2005 года они пытались войти в свою квартиру, но дверь была заперта. Затем, дверь внезапно открылась, и из нее выбежали заявитель и г-н К., направляясь к выходу из многоквартирного дома. Г-н Р. Г. и г-н О. побежали за ними, но удалось догнать только заявителя. На улице ему поставили подножку, и он упал на землю, после чего они связали ему руки. Милиция прибыла позже.
25. Сотрудники милиции показали, что к тому времени, когда они прибыли на место происшествия, заявитель уже был задержан и на его лице была кровь. Офицеры не применяли к нему физической силы, так как в этом не было необходимости.
4. Условия содержания в следственном изоляторе № 18/1 г. Ижевска
26. В период с 26 мая 2005 года по 11 декабря 2007 года заявитель содержался под стражей в различных камерах следственного изолятора.
27. Он утверждал, что ему приходилось спать посменно с другими заключенными из-за недостаточного количества коек в камерах. Зимой оконная рама в камере не застеклялась, а температура снаружи опускалась ниже 40 СО. Душ был доступен один раз в двадцать пять дней в течение пяти — восьми минут. Другие заключенные курили в камерах, что вызывало у заявителя дискомфорт из-за его астмы. Также, в камерах были мыши, крысы и насекомые. Туалет не был отделен от основной части камеры и не имел слива, что вызывало неприятный запах.
B. Гавшин против России, заявление № 49683/06
28. 14 и 16 января 2003 года заявитель, подозреваемый по делу об убийстве, был доставлен в Арсеньевский районный отдел милиции Приморского края для допроса, после чего был отпущен.
29. 17 января 2003 года сотрудники милиции вновь доставили заявителя в отделение милиции для допроса, где он оставался до 19 января 2003 года.
1. События 19-24 января 2003 года
30. 19 января 2003 года заявитель был освобожден. Он утверждал, что его снова арестовали, в момент, когда он подошел к своему дому, и продержали в милицейском участке в течение двух дней, где милицейские его избили, заставив признаться.
31. 21 января 2003 года заявитель прошел судебно-медицинскую экспертизу. Согласно отчету № 83, у заявителя имелись ссадины на носу, губах, нижней челюсти, мочке правого уха, правом плече, запястье и кисти, царапина на левой ладони, ссадины на правой стороне спины, левой лопатке и в области первого и второго нижних дисков позвоночника. Эксперт пришел к выводу, что травмы были получены за один-два дня до осмотра.
32. 22 января 2003 года был составлен протокол ареста заявителя, в тот же день его допросили в качестве подозреваемого. Он утверждал, что не совершал убийства.
33. По словам заявителя, в ночь на 23 января 2003 года сотрудники милиции вновь избили его, заставив признаться.
34. 23 января 2003 года заявитель был осмотрен врачом в изоляторе временного содержания, который диагностировал ему ушиб ребер и гематому на левой стороне талии.
35. 24 января 2003 года заявитель был вновь допрошен в качестве подозреваемого в присутствии адвоката Е. Он сознался в убийстве четырех человек.
36. В тот же день во время реконструкции событий заявитель повторил свои признательные показания.
37. 24 января 2003 года заявителю было предъявлено обвинение в умышленном убийстве двух или более лиц в составе организованной группы.
2. Расследование предполагаемого жестокого обращения
(a) Отказы в возбуждении уголовного дела
38. 14 июля 2003 года заявитель направил жалобу прокурору на жестокое обращение с ним и заявил, что он признал вину под давлением.
39. 17 июля 2003 года прокурор отклонил его жалобу на принудительные признания как необоснованную. Он исключил какое-либо принуждение, установив, что заявитель был представлен адвокатом во время следственных действий.
40. 17 и 25 июля 2003 года следователь отказал в возбуждении уголовного дела по факту предполагаемого жестокого обращения, сославшись в основном на объяснения сотрудников милиции.
41. 11 ноября 2005 года прокурор отказался возбуждать уголовное дело по факту предполагаемого жестокого обращения, сославшись также на объяснения сотрудников милиции. 15 марта 2006 года отказ был отменен как преждевременный.
42. 6 апреля 2006 года прокурор вновь отказал в возбуждении уголовного дела, повторив объяснения сотрудников милиции. Прокурор отметил, что медицинские документы заявителя отсутствовали, поскольку они были включены в его уголовное дело, находящееся на рассмотрении суда первой инстанции.

(b) Судебный пересмотр расследования
(i) Первый раунд разбирательства
43. В неустановленную дату в 2008 году заявитель обжаловал отказ в возбуждении уголовного дела от 6 апреля 2006 года в Арсеньевском городском суде. 31 октября 2008 года суд удовлетворил апелляционную жалобу заявителя на отказ в возбуждении уголовного дела и признал его незаконным, поскольку прокурор не исследовал медицинские документы заявителя.
44. 22 января 2009 года Приморский краевой суд отменил решение суда от 31 октября 2008 года.
(ii) Второй раунд разбирательства
45. 30 апреля 2009 года Арсеньевский городской суд отклонил апелляционную жалобу заявителя на отказ в возбуждении уголовного дела от 6 апреля 2006 года. Он счел утверждения заявителя о жестоком обращении необоснованными.
46. 11 декабря 2009 года Приморский краевой суд отменил решение суда от 20 апреля 2009 года, поскольку заявитель не был уведомлен о судебном заседании.
(iii) Третий раунд разбирательства
47. 30 апреля 2010 года Арсеньевский городской суд отклонил апелляционную жалобу заявителя на отказ в возбуждении уголовного дела от 6 апреля 2006 года. Он установил, что утверждения заявителя о жестоком обращении были рассмотрены судом первой инстанции и отклонены как необоснованные.
48. 8 февраля 2011 года Приморский краевой суд оставил решение суда в силе.
3. Суд над заявителем
49. 28 июня 2004 года в Приморском краевом суде началось уголовное судопроизводство. Заявитель предстал перед судом присяжных. В ходе судебного разбирательства он просил исключить в качестве доказательств протоколы его допроса в качестве подозреваемого и протокол реконструкции от 24 января 2003 года, поскольку записанные в них самооговорные показания были получены от него под давлением сотрудниками милиции после его ареста.
50. Суд постановил, что утверждения заявителя о том, что его признательные показания были даны под давлением, не основаны на фактах, и отклонил его ходатайства о признании оспариваемых доказательств неприемлемыми.
51. 15 апреля 2005 года Приморский краевой суд признал заявителя виновным в убийстве и приговорил его к пожизненному заключению.
52. При вынесении приговора заявителю суд опирался, в частности, на протоколы его допроса в качестве подозреваемого и реконструкцию от 24 января 2003 года.
53. Заявитель подал апелляцию, утверждая, что его признательные показания от 24 января 2003 года были получены под давлением.
54. 3 мая 2006 года Верховный суд Российской Федерации отклонил жалобу заявителя как необоснованную и оставил в силе решение суда.
C. Матюшин против России, заявление № 47794/06
1. Предполагаемое жестокое обращение 26 августа 2005 года
55. 26 августа 2005 года около 2 часов дня заявитель прибыл в Октябрьский РОВД Рязани в связи с расследованием преступления, в котором он был подозреваемым, про. По его словам, милиционеры избили его, чтобы добиться признания. Там же заявитель участвовал в процедуре опознания преступника, после чего был освобожден. Из материалов дела следует, что заявитель не обращался за медицинской помощью после инцидента.
1. Предполагаемое жестокое обращение 14 октября 2005 года
56. 14 октября 2005 года около 10 часов утра заявитель вновь прибыл в Октябрьский РОВД в связи с тем же расследованием. По его словам, сотрудники милиции снова пытались заставить его признаться. Заявитель отказался, и милиционеры несколько раз ударили его по голове и туловищу, а также по носу тяжелым кольцом для ключей, после чего отпустили в 7 часов вечера.
57. В тот же день заявитель обратился в Рязанскую городскую больницу № 11. У него диагностировали сотрясение мозга и ушибы мягких тканей, а также закрытый перелом носа.
2. Расследование предполагаемого жестокого обращения от 14 октября 2005 года
58. 17 октября 2005 года заявитель направил жалобу прокурору на жестокое обращение.
59. 27 октября 2005 года прокурор отказал в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. Он сослался на объяснения сотрудников милиции, которые отрицали какое-либо применение силы в отношении заявителя. 24 ноября 2005 года отказ в возбуждении уголовного дела был отменен в связи неполнотой проведенной проверки.
60. 5 декабря 2005 года прокурор вновь отказал в возбуждении уголовного дела. Заявитель обжаловал отказ в Октябрьском районном суде Рязани.
61. 27 марта 2006 года Октябрьский районный суд удовлетворил иск заявителя и признал отказ в возбуждении уголовного дела незаконным и необоснованным. Он указал, что прокурор не установил происхождение телесных повреждений заявителя и сроки их причинения. Также суд сослался на свидетельские показания матери и партнера заявителя, которые утверждали, что заявитель не имел никаких травм до своего визита в РОВД 14 октября 2005 года.
62. 4 мая 2006 года Рязанский областной суд оставил решение суда в силе. Он также установил, что прокурор не объяснил, почему заявитель находился в милицейском участке более десяти часов, и не дал оценку действиям сотрудников милиции.
63. 4 сентября 2006 года прокурор вновь отказал в возбуждении уголовного дела.
D. Буробин против России, заявление № 17418/08
1. Справочная информация
64. 27 апреля 2007 года заявитель был задержан в Рязани по подозрению в похищении человека и разбое.
65. 28 апреля 2007 года Октябрьский районный суд отклонил ходатайство следователя о заключении заявителя под стражу за отсутствием оснований. Заявитель был освобожден, дав обязательство не покидать город.
66. 25 мая 2007 года заявителю было предъявлено обвинение в похищении человека, разбое и убийстве.
2. Заключение заявителя под стражей
67. 25 декабря 2007 года обвинение в убийстве с заявителя было снято, было вынесено обвинение в похищении и разбое в составе организованной группы.
68. 25 декабря 2007 года Октябрьский районный суд вынес постановление о заключении заявителя под стражу, ссылаясь на тяжесть предъявленных обвинений, организованный характер преступлений и риск того, что заявитель скроется и вновь совершит преступление или вмешается в работу свидетелей. Также суд отметил, что сообщники заявителя находятся в розыске.
69. 17 января 2008 года Рязанский областной суд оставил решение суда в силе.
(a) Продления срока содержания заявителя под стражей
70. 18 февраля 2008 года Октябрьский районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей по тем же основаниям, установив, что нет оснований для применения более мягких мер.
71. 6 марта 2008 года Рязанский областной суд оставил решение суда в силе.
72. 24 апреля 2008 года Октябрьский районный суд вновь продлил срок содержания заявителя под стражей на тех же основаниях, что и ранее. Суд также установил, что до заключения под стражу заявитель пытался помешать свидетелю.
73. 15 мая 2008 года Рязанский областной суд оставил решение суда в силе.
(b) Предполагаемое незаконное содержание под стражей заявителя в период с 16 по 22 сентября 2008 года
74. 26 августа 2008 года Октябрьский районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 27 ноября 2008 года.
75. 16 сентября 2008 года Рязанский областной суд отменил решение суда по процессуальным основаниям.
76. 22 сентября 2008 года Октябрьский районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 27 ноября 2008 года. 21 октября 2008 года Рязанский областной суд оставил решение суда в силе. Суд отклонил жалобу заявителя на то, что его содержание под стражей в период с 16 по 22 сентября 2008 года не было основано на постановлении суда.
77. 13 ноября 2008 года заявитель был освобожден под залог. В период с 16 декабря 2008 года по 17 марта 2009 года заявитель находился под подпиской о невыезде.
3. Предполагаемое жестокое обращение
(a) События 31 января 2008 года
78. 31 января 2008 года около 3.30 вечера заявитель был доставлен из следственного изолятора в Рязанский следственный отдел для допроса.
79. По словам заявителя, в 4.30 вечера сотрудники милиции вывели его из здания, посадили в милицейскую машину и увезли. В машине милиционеры потребовали от него признаться в преступлениях. Заявитель отказался, и милиционеры применили электрошок к его бедрам. Затем сотрудники милиции отвели заявителя обратно к следователю.
80. В 19.30 заявитель был доставлен обратно в следственный изолятор.
81. 1 февраля 2008 года заявитель был осмотрен тюремным врачом. Согласно его медицинской карте, у него были множественные пятна на обоих бедрах, кожная сыпь (петехиальная сыпь) и контактный дерматит.
(b) Расследование предполагаемого жестокого обращения
82. 7 февраля 2008 года адвокат заявителя направил жалобу следователю на жестокое обращение с заявителем.
83. В период с 20 февраля по 6 июня 2008 года следователи вынесли четыре отказа в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления, ссылаясь на объяснения сотрудников милиции о том, что к заявителю не применялась сила.
84. Заявитель обжаловал отказы в Октябрьском районном суде. Октябрьский районный суд отменил отказы в возбуждении уголовного дела как неполные, указав, что следователи не установили происхождение телесных повреждений заявителя.
85. 22 августа 2008 года следователь вынес последний отказ в возбуждении уголовного дела по тем же основаниям, что и ранее. Заявитель не стал его обжаловать.
4. Производство по делу о возмещении ущерба за незаконное преследование и задержание
86. 25 февраля 2010 года все обвинения против заявителя были сняты за отсутствием состава преступления.
87. В неустановленную дату заявитель подал жалобу в Министерство финансов, требуя компенсации за незаконное преследование и задержание. Он потребовал 438,926,71 российских рублей (около 10 970 евро) в качестве компенсации материального ущерба и 6 000 000 рублей (около 150 000 евро) в качестве компенсации морального вреда.
88. 7 сентября 2010 года Октябрьский районный суд частично удовлетворил требования заявителя о возмещении материального ущерба и присудил 240 531,14 руб. (около 6090 евро). Эта сумма полностью покрывала судебные издержки заявителя и расходы по внесению залога. Его требования о компенсации потери заработной платы и медицинских расходов, понесенных во время содержания под стражей, были частично удовлетворены.
89. 28 апреля 2011 года Советский районный суд удовлетворил требования о компенсации морального вреда заявителя в связи с незаконным привлечении к уголовной ответственности и содержании под стражей. Суд установил, что его свобода была незаконно ограничена в период с 28 апреля 2007 года по 25 мая 2007 года, с 25 декабря 2007 года по 13 ноября 2008 года и с 16 декабря по 17 марта 2009 года в результате незаконного преследования заявителя.
90. Суд присудил ему 120 000 рублей (около 2950 евро) в качестве компенсации морального вреда.
91. Заявитель не оспаривал решения суда.
E. Вечерский против России, заявление № 31880/08
1. События 9 апреля 2007 года
92. 9 апреля 2007 года около 3.30 вечера сотрудники Кировского районного отдела милиции Астрахани задержали заявителя по подозрению в убийстве. Милиционеры скрутили ему руки и посадили в милицейскую машину.
93. Заявитель был доставлен в отделение милиции, где, по его словам, сотрудники милиции надели на него наручники и ударили резиновыми дубинками по голове и телу, а также применили электрошок, заставив его признать вину. После, заявитель подписал явку с повинной. По его словам, позже вечером его снова избили.
94. 10 апреля 2007 года во время реконструкции преступления заявитель повторил свои показания в присутствии адвоката.
95. Согласно медицинским заключениям, составленным в изоляторе временного содержания 11 апреля 2007 года, у заявителя были синяки на спине и ногах, а также гематомы вокруг глаза и на груди. Такие же травмы были зафиксированы в медицинских справках, составленных в следственном изоляторе 11 апреля 2007 года. Заявитель пояснил, что травмы являются следствием падения с лестницы.
2. Расследование предполагаемого жестокого обращения
(a) Отказ в возбуждении уголовного дела
96. 18 апреля 2007 года заявитель направил жалобу прокурору на жестокое обращение.
97. 19 апреля 2007 года прокурор отказал в возбуждении уголовного дела, сославшись на объяснения заявителя о том, что он упал с лестницы.
98. Заявитель не обжаловал отказ в вышестоящей прокуратуре или суде.
(b) Обращение в суд первой инстанции по поводу предполагаемого жестокого обращения
99. 20 марта 2008 года заявитель направил жалобу председательствующему судье по своему уголовному делу, находящемуся на рассмотрении Кировского районного суда, на жестокое обращение.
100. 11 апреля 2008 года заявитель направил жалобу судье на то, что его жалоба на жестокое обращение не была должным образом рассмотрена в его обвинительном приговоре от 3 апреля 2008 года (см. ниже).
101. 18 апреля 2008 года судья ответил заявителю, что его жалоба была получена после вынесения обвинительного приговора 3 апреля 2008 года и что он может привести свои доводы в своей апелляции на это решение.
3. Суд над заявителем
102. 3 сентября 2007 года в Кировском районном суде началось уголовное судопроизводство в отношении заявителя, в котором он не признал себя виновным.
103. 1 ноября 2007 года суд признал заявителя виновным в убийстве, опираясь, среди прочего, на его признание от 9 апреля 2007 года и протоколы реконструкции от 10 апреля 2007 года.
104. 10 января 2008 года Астраханский областной суд отменил обвинительный приговор в связи с ошибками в оценке доказательств и направил дело на новое рассмотрение.
105. 3 апреля 2008 года Кировский районный суд рассмотрел дело заново, в котором заявитель не признал себя виновным. Суд опирался на его признательные показания от 9 апреля 2007 года и протоколы реконструкции от 10 апреля 2007 года. Что касается его утверждений о жестоком обращении со стороны милиции, то суд сослался на отказ в возбуждении уголовного дела от 19 апреля 2007 года и его объяснения о том, что он получил телесные повреждения после падения с лестницы. Суд приговорил заявителя к восьми годам лишения свободы.
106. Заявитель подал апелляцию, утверждая, что он признался под давлением.
107. 22 мая 2008 года Астраханский областной суд оставил решение в силе и отклонил апелляционную жалобу заявителя как необоснованную, сославшись также на отказ в возбуждении уголовного дела и его объяснения о происхождении телесных повреждений.
F. Петров против России, заявление № 15362/12
1. Предполагаемое жестокое обращение 22 февраля 2011
108. 22 февраля 2011 года около 2 часов ночи сотрудники Дорожно-патрульной службы (ДПС) г. Саратова задержали заявителя при ограблении банкомата. Они доставили заявителя в Ленинский отдел милиции (ОВД).
109. Около 7 часов утра сотрудники Патрульной службы доставили заявителя в другое отделение милиции, в котором, по словам заявителя, сотрудники милиции предложили ему признаться в нескольких преступлениях, на что заявитель ответил отказом. После милиционеры избили его, применили электрошок и надели противогаз. Заявитель подписал явку с повинной. Его продержали в участке до следующего утра.
110. 23 февраля 2011 года заявитель был доставлен обратно в Ленинский ОВД, где признал вину во время допроса в качестве подозреваемого в присутствии назначенного государством адвоката.
111. 25 февраля 2011 года заявитель был доставлен в изолятор временного содержания, где дежурный врач зафиксировал телесные повреждения. Согласно медицинской справке № 149, у него были ссадины на левой скуле, глазах, носу, ушах, правом виске и синяки на плечах, ногах, руках, ягодицах, брюшной стенке и груди. У него диагностировали закрытую черепно-мозговую травму. Заявитель пояснил, что был избит сотрудниками милиции.
2. Уголовное производство в отношении заявителя
112. 11 июля 2011 года Ленинский районный суд признал заявителя виновным в совершении нескольких разбойных нападений. Однако заявитель себя виновным не признал и заявил, что подписал признательные показания под давлением.
113. Суд основывался, среди прочих доказательств, на признательных показаниях заявителя и протоколах его допроса в качестве подозреваемого от 22 февраля 2011 года. Также суд заслушал сотрудников милиции, которые отрицали любое применение силы в отношении заявителя в период с 22 по 23 февраля 2011 года. Он счел утверждения заявителя о жестоком обращении необоснованными. Протокол допроса был принят в качестве доказательства, поскольку он был допрошен в присутствии адвоката, что исключало какое-либо принуждение.
114. 1 декабря 2011 года Саратовский областной суд оставил приговор в силе. Суд отклонил жалобу заявителя об использовании его признательных показаний, якобы полученных под давлением, отметив, что во время допроса он был представлен адвокатом.
3. Расследование предполагаемого жестокого обращения
115. В неустановленную дату заявитель направил жалобу следователю на жестокое обращение.
116. 31 марта, 20 мая и 1 июля 2011 года следователь отказал в возбуждении уголовного дела, сославшись на объяснения сотрудников милиции о том, что в отношении заявителя не применялась сила, а также на объяснения назначенного государством адвоката о том, что заявитель добровольно дал признательные показания.
117. 19 июля 2011 года Фрунзенский районный суд отклонил жалобу заявителя на отказ в возбуждении уголовного дела от 20 мая 2011 года как необоснованную.
118. 10 августа 2012 года следователь возбудил уголовное дело по факту злоупотребления должностными полномочиями сотрудниками милиции. 3 декабря 2012 года заявителю был присвоен статус потерпевшего.
119. Из материалов дела следует, что 5 марта 2013 года заявитель прошел судебно-медицинскую экспертизу. Согласно отчету № 1119, телесные повреждения заявителя, зафиксированные 25 февраля 2011 года, были нанесены между 2 и 10 днями до проведения экспертизы.
120. 23 июля 2013 года заявитель прошел еще одну судебно-медицинскую экспертизу, которая подтвердила его травмы, зафиксированные 25 февраля 2011 года. Согласно акту № 226, определить механизм причинения телесных повреждений и сроки его совершения было невозможно из-за отсутствия информации.
121. Из материалов дела следует, что 6 ноября 2013 года заявитель прошел дополнительную судебно-медицинскую экспертизу. Согласно отчету № 140-ОКиКЭ, травмы лица и предплечий заявителя вряд ли были нанесены 22 февраля 2011 года. Причинение гематом на плечах, ягодицах, груди и брюшной стенке 22 февраля 2011 года было исключено. Травмы, возможно, были нанесены до 22 февраля 2011 года.
122. 10 ноября 2013 года следователь прекратил расследование, сославшись на показания заявителя, сотрудников милиции и медицинские документы заявителя, заключив, что он получил телесные повреждения до задержания. Он также сослался на приговор от 11 июля 2011 года о том, что после ареста заявителя не было установлено никаких нарушений уголовно-процессуального законодательства.
G. Забияка против России, заявление № 71716/14
123. 25 октября 2012 года заявитель был задержан в городе Холмске Сахалинской области по подозрению в совершении преступления.
1. Предполагаемое жестокое обращение между 21 и 28 декабря 2012
124. 21 декабря 2012 года заявитель был переведен из следственного изолятора в изолятор временного содержания в Холмске.
125. В период с 21 по 28 декабря 2012 года сотрудники изолятора временного содержания приковывали заявителя наручниками к кровати каждую ночь с 9 часов вечера до 9 часов утра. По ночам его руки и пальцы мерзли, и он чувствовал острую боль. Заявитель утверждал, что офицеры смеялись над ним. Возможности заснуть не было, потому что камера не отапливалась, и он не мог укрыться одеялом. Когда заявитель просил воды, офицеры просили его подождать до утра, также, приходилось долго ждать, пока офицеры отстегнут его, чтобы он мог сходить в туалет.
2. Расследование предполагаемого жестокого обращения
126. 13 января 2013 года заявитель направил жалобу следователю на чрезмерное использование наручников, утверждая, что это равносильно жестокому обращению.
127. 18 февраля 2013 года следователь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Он сослался на объяснения сотрудников изолятора временного содержания о том, что 9 ноября 2012 года заявитель нанес себе телесные повреждения, после чего его обследовал психолог. Следователь сослался на заключение психолога следственного изолятора о том, что заявитель представлял опасность самоубийства и самоповреждения и что в прошлом он пытался покончить с собой. Следователь пришел к выводу, что применение наручников было законным и оправданным.
128. 1 апреля 2013 года следователь вынес еще один отказ в возбуждении уголовного дела с аналогичными мотивировками.
129. 22 мая 2014 года Холмский городской суд отклонил апелляционную жалобу заявителя на отказ в возбуждении уголовного дела от 18 февраля 2013 года как необоснованную. 7 июля 2014 года Сахалинский областной суд оставил решение суда в силе.
3. Заключение заявителя под стражу
130. 26 октября 2012 года Холмский городской суд постановил заключить заявителя под стражу, которая была продлена до 12 августа 2014 года, даты его осуждения.
H. Ситдиков против России, заявление № 23379/13
131. 13 января 2012 года сотрудники полиции МВД по Татарстану задержали и поместили под стражу заявителя по подозрению в совершении преступления.
1. Предполагаемое жестокое обращение 2 марта 2012 года
132. 2 марта 2012 года заявитель был доставлен из изолятора временного содержания в отделение Центра по борьбе с экстремизмом Республики Татарстан (ЦПЭ МВД по РТ).
133. По словам заявителя, сотрудники полиции надели на него наручники, ударили головой о металлический сейф, скрутили руки и положили на пол. Один из офицеров толкнул его в спину, причинив ударом острую боль. Офицеры оскорбляли его и угрожали убить его родственников.
134. Около 18.30 заявитель был доставлен в больницу. Согласно его медицинской карте № 125499, у него были синяки на лбу, висках, ссадина на левом плече и боль в области позвоночника.
135. В 9.20 заявитель был доставлен в следственный изолятор, где его осматривала медсестра. Согласно ее отчету № 4/22, у него была глубокая ссадина 2-3 мм на лбу, гематомы над бровями, ссадина на левом плече и линейные следы на обоих запястьях.
136. 13 марта 2012 года заявитель прошел судебно-медицинскую экспертизу. Согласно отчету № 1765/1611, у него были синяки и ссадины на лбу и правом локте, нанесенные твердым тупым предметом в течение десяти дней до осмотра.
2. Расследование предполагаемо жестокого обращения
137. В неустановленную дату заявитель направил жалобу следователю на жестокое обращение.
138. 13 апреля 2012 года следователь отказал в возбуждении уголовного дела, в основном ссылаясь на объяснения сотрудников милиции о том, что заявитель сам нанес себе телесные повреждения. Они объяснили, что в офисе заявитель ударился о металлический сейф и сопротивлялся их приказам успокоиться, вследствие чего им пришлось положить его на пол и надеть наручники, чтобы преодолеть сопротивление. После инцидента заявитель был доставлен в больницу. Следователь сослался на заключение судебно-медицинской экспертизы и пришел к выводу, что оно подтверждает объяснения сотрудников милиции о нанесении заявителем себе телесных повреждений.
139. 10 августа 2012 года Вахитовский районный суд отклонил жалобу заявителя на отказ в возбуждении уголовного дела как необоснованную.
140. 2 октября 2012 года Верховный суд Татарстана оставил решение суда в силе.
ПРИМЕНИМАЯ ПРАВОВАЯ ОСНОВА
141. Соответствующие положения национального законодательства о запрете пыток и других видов жестокого обращения и порядке рассмотрения жалобы по уголовному делу см. в деле «Ляпин против России» (№ 46956/09, § § 96-102, 24 июля 2014 года) и «Рябцев против России» (№ 13642/06, § § 48 52, 14 ноября 2013 года).
ПРАВО
I. ОБЪЕДИНЕНИЕ ЗАЯВОК
142. Учитывая сходный предмет заявлений, Суд считает целесообразным рассмотреть их совместно в одном решении.
II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЕЙ 3 И 13 КОНВЕНЦИИ
143. Заявители подавали жалобы в соответствии со статьей 3 Конвенции на то, что они подвергались жестокому обращению со стороны государственных должностных лиц и что государство не провело эффективного внутреннего расследования этих инцидентов. Г-н Вечерский жаловался только по существу статьи 3 Конвенции на жестокое обращение с ним. Г-н Матюшин и г-н Ситдиков также жаловались в соответствии со статьей 13 Конвенции, что у них нет эффективного средства правовой защиты в отношении их жалоб на жестокое обращение. Соответствующие части положений Конвенции гласят следующее:
Статья 3
“Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию…”
Статья 13
“Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе…”
A. Приемлемость
1. Доводы сторон
144. Что касается г-на Мансурова, то государство-ответчик утверждало, что не может быть установлено “вне разумных сомнений”, что 25 и 26 мая 2005 года он подвергался жестокому обращению со стороны милиции. Ответчик утверждает, что заявитель был задержан родственниками жертвы на улице и что к моменту прибытия милиции у него были телесные повреждения. Заявитель подал жалобу только в сентябре 2005 года, через четыре месяца после предполагаемого жестокого обращения, что поставило под сомнение достоверность его утверждений. Государство-ответчик заявило, что утверждение заявителя было явно необоснованным.
145. В случае г-на Гавшина государство-ответчик утверждало, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты к моменту подачи им своего заявления в Суд. Они указали, что заявитель обжаловал отказ в возбуждении уголовного дела в суде примерно через два года после подачи заявления.
146. Что касается г-на Буробина, то государство-ответчик утверждало, что заявитель не оспорил последний отказ от 22 августа 2008 года, поэтому он не исчерпал внутренних средств правовой защиты.
147. В деле г-на Вечерского, отвечая на вопрос Суда о том, исчерпал ли заявитель внутренние средства правовой защиты в отношении своей жалобы на жестокое обращение, государство-ответчик указало, что заявитель не обжаловал отказ от 19 апреля 2007 года. Однако он привел доводы в суде первой и апелляционной инстанций, и суды отклонили их. Ответчик считает, что следственные органы и национальные суды тщательно изучили утверждения заявителя о жестоком обращении. Таким образом, заявитель исчерпал внутренние средства правовой защиты в отношении своей жалобы на жестокое обращение. Государство-ответчик не выдвинуло никаких возражений относительно приемлемости жалобы.
148. Г-н Мансуров, г-н Гавшин и г-н Буробин сохранили свои жалобы.
2. Оценка суда
(a) Г-н Мансуров
149. Суд отмечает, что между 9 часами вечера 25 мая 2005 года и 4.30 утра 26 мая 2005 года заявитель получил повреждения лица. Его утверждение о том, что он потерял несколько зубов, не подтвердилось (см. пункт 6 выше).
150. Четыре месяца спустя заявитель жаловался на жестокое обращение со стороны милиции после его ареста (см. пункт 10 выше). Заявитель не объяснил, почему он ранее не жаловался на жестокое обращение.
151. В ходе расследования предполагаемого жестокого обращения и уголовного судопроизводства в отношении заявителя сотрудники милиции последовательно утверждали, что 25 мая 2005 года он был задержан родственниками г-жи Г. Г. после ограбления и что у него уже были травмы лица, когда они прибыли на место происшествия (см. пункты 13 и 25 выше). Г-жа Г. Г., г-н Р. Г. и г-н О. подтвердили показания офицеров. Г-жа Г. Г. также утверждала, что она видела кровь на лице заявителя, когда его держали ее сын и муж (см. пункты 13 и 24 выше).
152. Исходя из сказанного, видно, что вся совокупность событий “не лежала полностью или в значительной степени в пределах исключительного знания властей” (см. Пихони против Албании, № 74389/13, § 81, 13 февраля 2018 г.). Хотя телесные повреждения заявителя были хорошо задокументированы после его ареста без значительной задержки, не могло быть установлено “вне разумных сомнений”, что он получил телесные повреждения в результате жестокого обращения со стороны милиции. В материалах дела имелись убедительные указания на то, что телесные повреждения, полученные заявителем, могли быть причинены в результате его задержания родственниками г-жи Г. Г. до вмешательства милиции.
153. При таких обстоятельствах Суд считает, что жалоба заявителя на жестокое обращение со стороны милиции 25 и 26 мая 2005 года является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 3 статьи 35 Конвенции. Суд считает, что жалоба заявителя на предполагаемое жестокое обращение 28 июня 2005 года не является ни явно необоснованной, ни неприемлемой по каким-либо другим основаниям, перечисленным в статье 35 Конвенции, а она обязана быть приемлемой.
(b) Г-н Гавшин
154. Суд принимает к сведению довод государства-ответчика о том, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты к моменту подачи своего заявления в Суд.
155. В этой связи Суд отмечает, что после жалобы заявителя на жестокое обращение, поданной в национальные органы власти в июле 2003 года, производство по расследованию предполагаемого жестокого обращения продолжалось до 2006 года, когда власти вынесли свой четвертый отказ в возбуждении уголовного дела. В 2008 году, после того как заявитель подал свое заявление в Суд, он оспорил последний отказ в возбуждении уголовного дела в суде (см. пункт 43 выше). Суд отмечает, что, несмотря на двухлетнюю задержку, существо его жалобы было рассмотрено в ходе трех этапов внутреннего судебного разбирательства и в конечном итоге отклонено как необоснованное (см. пункт 47 выше).
156. Суд считает, что таким образом национальные власти были достаточно осведомлены о предполагаемом жестоком обращении с заявителем и получили возможность надлежащим образом рассмотреть этот вопрос. Поэтому Суд отклоняет заявление государства-ответчика о неисчерпании внутренних средств правовой защиты.
(c) Г-н Буробин
157. Что касается возражения государства-ответчика относительно неисчерпания внутренних средств правовой защиты, то Суд отмечает, что заявитель обжаловал в суде четыре отказа в возбуждении уголовного дела, вынесенных в период с 20 февраля 2008 года по 6 июня 2008 года (см. пункт 84 выше), за исключением последнего, вынесенного 22 августа 2008 года (см. пункт 85 выше).
158. Суд не убежден в том, что апелляция в суд на решение от 22 августа 2008 года была бы эффективной в обстоятельствах настоящего дела. Решения следователя каждый раз отменялись как неполные, поскольку он не смог установить происхождение телесных повреждений заявителя. Этот недостаток не был исправлен, несмотря на многочисленные постановления судов (см. пункт 84 выше).
159. Поэтому он считает, что такая апелляция в конкретных обстоятельствах настоящего дела была бы лишена какой-либо цели (Ванфули против России, № 24885/05, §§ 72-75, 3 ноября 2011 г. и Гордиенко против России, № 21462/06, § 58, 6 марта 2014 г.). Суд приходит к выводу, что заявитель не был обязан прибегать к этому средству правовой защиты и что поэтому возражение государства-ответчика должно быть отклонено.
(d) Г-н Матюшин
160. Хотя государство-ответчик не поднимало вопрос о приемлемости утверждения заявителя о жестоком обращении 26 августа 2005 года, Суд тем не менее считает необходимым рассмотреть этот вопрос.
161. Суд отмечает, что утверждение заявителя о жестоком обращении 26 августа 2005 года не было подкреплено никакими медицинскими доказательствами, позволяющими Суду установить, что он подвергался предполагаемому жестокому обращению со стороны сотрудников полиции (см. пункт 55 выше). Таким образом, его жалоба относительно событий 26 августа 2005 года является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 3 статьи 35 Конвенции. Суд отмечает, что жалоба заявителя на предполагаемое жестокое обращение 14 октября 2005 года не является ни явно необоснованной, ни неприемлемой по каким-либо другим основаниям, перечисленным в статье 35 Конвенции, поэтому она должна быть признана приемлемой.
(e) Другие жалобы
162. Суд отмечает, что остальные жалобы всех заявителей не являются явно необоснованными или неприемлемыми по каким-либо другим основаниям, перечисленным в статье 35 Конвенции, поэтому они должны быть признаны приемлемыми.
B. Существо жалобы
1. Доводы сторон
163. В случае г-на Забияки государство-ответчик признало, что заявитель был закован в наручники каждую ночь с 20 по 28 декабря 2012 года с 9 часов вечера до 9 часов утра из-за инцидента, когда заявитель получил травму 9 ноября 2012 года. Наручники были использованы потому, что невозможно было постоянно следить за заявителем в течение ночи, сотрудники сочли, что наручники не достигли “минимального уровня тяжести”, необходимого для того, чтобы представлять собой нарушение статьи 3 Конвенции.
164. В других заявлениях государство-ответчик придерживалось выводов внутренних расследований.
165. Заявители сохранили свои жалобы.
2. Оценка суда
(a) Достоверность утверждений заявителя о жестоком обращении
166. Суд отмечает, что все заявители были арестованы сотрудниками органов внутренних дел по подозрению в совершении ими различных преступлений. Проведя различные периоды времени в руках государственных служащих, заявители, как было установлено, получили травмы различной степени тяжести, зафиксированные судебно-медицинскими экспертами, следственными изоляторами или медицинскими учреждениями (см. 6, 8, 31, 34, 57, 81, 95, 111, 134, 135 и 136 выше).
167. В случае г-на Забияки не оспаривалось, что он был закован в наручники каждую ночь с 21 по 28 декабря 2012 года с 9 часов вечера до 9 часов утра (см. пункт 163 выше).
168. Вышеуказанные факторы являются достаточными для того, чтобы создать презумпцию в пользу рассказов заявителей о событиях и убедить Суд в том, что утверждения заявителей о жестоком обращении в полицейском участке были достоверными.
(b) Эффективность расследования предполагаемого жесткого поведения
169. Суд отмечает, что заслуживающие доверия утверждения заявителей о том, что их телесные повреждения были результатом насилия со стороны полиции, были отклонены следственными органами как необоснованные, основанные главным образом на заявлениях сотрудников полиции, отрицающих жестокое обращение с заявителями (см. 20, 40, 42, 59, 83, 116 и 138 выше).
170. По делам г-на Мансурова, г-на Гавшина, г-на Матюшина и г-на Буробина решения следователей об отказе в возбуждении уголовного дела каждый раз отменялись вышестоящими органами за то, что они основывались на неполном расследовании, и назначалось новое расследование (см. пункты 19, 41, 59 и 84 выше). Последние отказы следователей в возбуждении уголовного дела были поддержаны национальными судами.
171. В деле г-на Матюшина и г-на Буробина при рассмотрении отказов в возбуждении уголовного дела национальные суды указали, что следователи не установили происхождение телесных повреждений заявителей. Однако следователи вынесли новые отказы, не обратившись к этому вопросу (см. пункты 61 и 84 выше). В отношении г-на Петрова после трех отказов было возбуждено уголовное дело, но впоследствии оно было прекращено за отсутствием состава преступления (см. пункт 122 выше). Что касается г-на Вечерского, то власти и суды полагались только на объяснения заявителя о том, что он упал с лестницы, даже не допросив сотрудников милиции (см. пункты 97, 105 и 107 выше).
172. Что касается качества судебных экспертиз, то Суд вновь заявляет, что надлежащее медицинское освидетельствование является существенной гарантией от жестокого обращения (см. Akkoç v. Turkey, № 22947/93 и 22948/93, § § 55 и 118, ECHR 2000-X). В этой связи Суд отмечает, что г-н Матюшин и г-н Буробин вообще не проходили судебно-медицинскую экспертизу. Г-н Ситдиков прошел обследование более чем через десять дней после ареста, хотя у него были видимые повреждения головы (см. пункт 136 выше). Г-н Мансуров прошел освидетельствование только в рамках возбужденного против него уголовного дела, несмотря на то что он получил видимые телесные повреждения, находясь к тому времени под контролем властей более месяца (см. пункт 17 выше). По делу господина Петрова было проведено три судебные экспертизы. Однако все они дали различные заключения о сроках причинения телесных повреждений (см. пункты 119, 120 и 121 выше). Следователь не объяснил расхождений, а просто сослался на последнее заключение экспертизы, которое исключало возможность нанесения телесных повреждений в день задержания заявителя (см. пункт 122 выше). В отношении господ Гавшина и господина Вечерского судебно-медицинская экспертиза не проводилась.
173. Суд вновь подтверждает свой вывод о том, что простое проведение предварительного расследования в соответствии со статьей 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации является недостаточным, если власти должны соблюдать стандарты, установленные статьей 3 Конвенции, для эффективного расследования достоверных утверждений о жестоком обращении в полиции. Органы власти обязаны возбудить уголовное дело и провести надлежащее уголовное расследование, в ходе которого проводится весь комплекс следственных действий (см. Ляпин против России, № 46956/09, §§ 129 и 132 36, 24 июля 2014 г.).
174. У Суда нет оснований считать иначе в настоящих делах, которые связаны с заслуживающими доверия утверждениями об обращении, запрещенном статьей 3 Конвенции. Он считает, что государство не провело эффективного расследования утверждений заявителей о насилии со стороны полиции.
(c) Разъяснения государства-ответчика
(i) Г-н Забияка
175. В случае г-на Забияки государство-ответчик утверждало, что приковывание заявителя наручниками к кровати не достигло “минимального уровня тяжести”, требуемого статьей 3 Конвенции (см. пункт 163 выше).
176. В этой связи Суд отмечает, что применение наручников, как правило, не вызывает вопроса в соответствии со статьей 3 Конвенции, когда данная мера была назначена в связи с законным задержанием и не влечет за собой применения силы или публичного воздействия, превышающего то, что разумно считается необходимым (см. Henaf v. France, № 65436/01, § 48, ECHR 2003 XI). Тем не менее Суд должен убедиться в том, что медицинская необходимость была убедительно доказана (см. Herczegfalvy v. Austria, решение от 24 сентября 1992 года, Серия А, № 244, § 83) и что способ, которым заявитель подвергается рассматриваемой мере, не должен выходить за пределы минимального уровня строгости, предусмотренного судебной практикой Суда в соответствии со статьей 3 Конвенции (см. Кучерук против Украины, № 2570/04, § 139, 6 сентября 2007 г.).
177. Суд отмечает, что материалы дела заявителя не указывают на то, что он страдал психическим или каким-либо другим заболеванием. В постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела следователь ссылался на случай причинения заявителем себе вреда от 9 ноября 2012 года, имевший место более чем за месяц до первой ночи его приковывания к постели (см. пункт 127 выше). Решение не содержало каких-либо подробностей инцидента, в частности, как именно и насколько серьезно заявитель повредил себе сам, как он вел себя после инцидента и до того, как на него надели наручники.
178. Решение касалось главным образом заключения психолога о том, что заявитель представлял собой риск самоубийства и самоповреждения (см. пункт 127 выше). Государство-ответчик не представило копию этого доклада. Неясно, когда был составлен протокол и на каких фактических основаниях психолог пришел к выводу, что заявитель был подвержен риску самоубийства.
179. По-видимому, власти никак не отреагировали на утверждения заявителя о том, что он был слишком плотно закован в наручники или о ночном холоде в камере.
180. Суд отмечает, что заявитель был закован в наручники в течение двенадцати часов в течение восьми ночей подряд. Непонятно, почему нельзя было следить за заявителем ночью, не надев на него наручники таким образом. Представление государства-ответчика в этой связи (см. пункт 163 выше) лишь подтверждает утверждение заявителя о том, что он испытывал трудности с посещением туалета и получением воды в ночное время, поскольку, по-видимому, поблизости не было сотрудников полиции, которые могли бы отстегнуть его в случае необходимости (см. пункт 125 выше).
181. С учетом этих фактов Суд считает, что такое обращение достигло “минимального уровня суровости”, требуемого в соответствии со статьей 3 Конвенции.
(ii) Другие заявления
182. Государство-ответчик поддержало выводы следственных органов о том, что телесные повреждения заявителей не были связаны с поведением сотрудников полиции (см. пункт 164 выше).
183. Учитывая, что объяснения государства-ответчика были даны в результате поверхностных внутренних расследований, не отвечающих требованиям статьи 3 Конвенции, Суд считает, что они не могут считаться удовлетворительными или убедительными, а также, что государство-ответчик не выполнило свое бремя доказывания и не представило доказательств, способных поставить под сомнение рассказ заявителей. (см. Олисов и другие против России, № 10825/09 and 2 others, § § 83-85, 2 мая 2017 года, и Ксенц и другие против России, № 45044/06 и 5 других, §§ 102 04, 12 декабря 2017 г.).
(d) Правовая квалификация обращения
184. Заявители утверждали, что они подвергались пыткам и бесчеловечному и унижающему достоинство обращению.
185. Принимая во внимание травмы заявителей, подтвержденные медицинскими показаниями, Суд приходит к выводу, что полиция подвергла г-на Мансурова, г-на Гавшина и г-на Ситдикова бесчеловечному и унижающему достоинство обращению.
186. Принимая во внимание выводы Суда по делу г-на Забияки (см. пункт 180 выше), Суд считает, что приковывание заявителя наручниками к кровати каждую ночь с 21 по 28 декабря 2012 года было несоразмерным и равносильным бесчеловечному и унижающему достоинство обращению.
187. Суд отмечает телесные повреждения г-на Матюшина, в частности закрытый перелом носа (см. пункт 57 выше). Суд считает, что жестокое обращение было применено к заявителю с целью получения признательных показаний, путем причинения ему тяжких физических и психических страданий. Суд приходит к выводу, что жестокое обращение, о котором идет речь, равносильно пытке (см. Тигран Айрапетян против России, № 75472/01, § § 13 и 77, 16 сентября 2010 года, и Ченчевик против Украины, № 56920/10, § 79, 18 июля 2019 г.).
188. Суд далее отмечает, что г-н Буробин, г-н Вечерский и г-н Петров утверждали, что они подвергались жестокому обращению с помощью электрошока. У Буробина были множественные пятна на бедрах, кожная сыпь и контактный дерматит (см. пункт 81 выше). У господина Вечерского были синяки и гематомы на груди, спине и ногах (см. пункт 95 выше). У г-на Петрова были множественные ссадины на лице и синяки на теле (см. пункт 111 выше). Суд считает, что существование физической боли и страданий заявителей подтверждается медицинскими заключениями и заявлениями заявителей о жестоком обращении с ними в полицейских участках, в частности с применением электрошока, которые не были опровергнуты государством-ответчиком. Последовательность событий также свидетельствует о том, что боль и страдания были причинены им умышленно, а именно с целью получения признаний в совершении преступлений (см. Самойлов против России, № 64398/01, § 53, 2 октября 2008 года, и Лолаев против России, № 58040/08, § 79, 15 января 2015 года).
189. При таких обстоятельствах Суд приходит к выводу, что в целом и с учетом его цели и тяжести жестокое обращение с г-ном Буробиным, г-ном Вечерским и г-ном Петровым равносильно пытке по смыслу статьи 3 Конвенции.
(e) Заключение
190. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материальной части в отношении всех заявителей и в процессуальной части в отношении г-на Мансурова, г-на Гавшина, г-на Матюшина, г-на Буробина, г-на Петрова, г-на Ситдикова и г-на Забияки. В свете этого вывода Суд считает, что нет необходимости рассматривать вопрос о том, имело ли место также нарушение статьи 13 Конвенции в отношении г-на Матюшина и г-на Ситдикова.
III. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАМЫЕ НАРУШЕНИЯ В СОТВЕТСТВИИ С ПРОЧНО СЛОЖИВШЕЙСЯ ПРЕЦЕНДЕТНОЙ ПРАКТИКОЙ
A. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции
191. Г-н Мансуров (№4336/06) жаловался на неадекватные условия его содержания в период с 26 мая 2005 года по 11 декабря 2007 года в следственном изоляторе № 18/1 в Ижевске (см. пункт 27 выше). Он сослался на статью 3 Конвенции, которая гласит следующее:
“Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.”
1. Период с 20 июня 2005 года по 11 декабря 2007 года.
192. Государство-ответчик представило одностороннее заявление с целью решения вопроса, поднятого в этой жалобе. Оно признало, что заявитель содержался под стражей в период с 20 июня 2005 года по 11 декабря 2007 года в следственном изоляторе № 18/1 в Ижевске в ненадлежащих условиях, было предложено выплатить 9 500 евро (евро) для покрытия любого материального и морального ущерба, а также расходов и предложили Суду исключить заявление в этой части из перечня дел в соответствии с подпунктом «с» пунктом 1 статьи 37 Конвенции. Эта сумма будет конвертирована в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на дату платежа, и будет подлежать уплате в течение трех месяцев с даты уведомления о решении Суда. В случае неуплаты этой суммы в течение упомянутого выше трехмесячного периода государство-ответчик обязалось выплачивать простые проценты по ней с момента истечения этого периода до погашения по ставке, равной предельной кредитной ставке Европейского центрального банка на период неуплаты плюс три процентных пункта.
193. Выплата будет представлять собой окончательное разрешение дела в части, связанной с жалобой заявителя на условия его содержания в следственном изоляторе № 18/1 в Ижевске в период с 20 июня 2005 года по 11 декабря 2007 года.
194. Заявитель не прокомментировал одностороннее заявление государства-ответчика.
195. Суд отмечает, что подпункт «с» пункта 1 статьи 37 Конвенции позволяет ему исключить дело из своего списка, если:
“… по любой другой причине, установленной Судом, если дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным.”
196. Таким образом, суд может исключить заявление в соответствии с подпунктом «с» пунктом 1 статьи 37 Конвенции на основании одностороннего заявления государства-ответчика, даже если заявитель желает продолжения рассмотрения дел (см. дело Тахсин Акар против Турции. Турция (предварительные возражения) [GC], № 26307/95, §§ 75-77, ЕСПЧ 2003-VI).
197. Суд установил четкую и обширную прецедентную практику в отношении жалоб, касающихся неадекватных условий содержания под стражей (см. Ананьев и другие против России, № 42525/07 и 60800/08, 10 января 2012 года).
198. Принимая к сведению признания, содержащиеся в заявлении государства-ответчика, а также предложенную сумму компенсации, которая согласуется с суммами, присужденными в аналогичных случаях, Суд считает, что продолжение рассмотрения заявления в части, охватываемой односторонним заявлением (подпункт «с» пункт 1 статьи 37), более не является оправданным.
199. В свете вышеизложенных соображений Суд удовлетворен тем, что соблюдение прав человека, определенных в Конвенции и Протоколах к ней, не требует от него продолжения рассмотрения заявления (пункт 1 статьи 37 в порядке штрафа).
200. Наконец, Суд подчеркивает, что, если государство-ответчик не выполнит условия своего одностороннего заявления, заявление может быть восстановлено в списке в соответствии с пунктом 2 статьи 37 Конвенции (Йосипович против Сербии (декабрь), № 18369/07, 4 марта 2008 года).
201. С учетом вышеизложенного целесообразно исключить данное дело из перечня по жалобе на ненадлежащие условия содержания под стражей в период с 20 июня 2005 года по 11 декабря 2007 года в следственном изоляторе № 18/1 г. Ижевска.
2. Период между 16 мая и 19 июня 2005 года.
202. Государство-ответчик не прокомментировало вопрос об условиях содержания заявителя под стражей в период с 26 мая по 19 июня 2005 года в следственном изоляторе № 18/1 в Ижевске.
203. В показательном деле Ананьева и других (приведенном выше) Суд установил нарушение в отношении вопросов, аналогичных тем, которые рассматривались в настоящем деле.
204. Рассмотрев все представленные ему материалы (см. пункт 27 выше), Суд не нашел ни одного факта или аргумента, способных убедить его прийти к иному выводу по существу данной жалобы. Принимая во внимание свою прецедентную практику по данному вопросу, Суд считает, что в данном случае условия содержания заявителя под стражей в период с 26 мая по 19 июня 2005 года в следственном изоляторе № 18/1 в Ижевске были неадекватными. Таким образом, данная жалоба свидетельствует о нарушении статьи 3 Конвенции.
B. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции
205. Г-н Буробин (№17418/08) жаловался, что его содержание под стражей в период с 16 по 22 сентября 2008 года было незаконным, а его содержание под стражей в период с декабря 2007 года по ноябрь 2008 года не было основано на соответствующих и достаточных причинах. Он также жаловался на то, что у него не было законного права на компенсацию за его содержание под стражей, которое было произведено в нарушение требований пунктов 1 и 3 статьи 5 Конвенции. Он сослался на пункт 5 статьи 5 Конвенции. Г-н Забияка (№ 716/14) жаловался на то, что его содержание под стражей было чрезмерно длительным в нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции. Статья 5 Конвенции, насколько это уместно, гласит следующее:
“1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
…
3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом «с» пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.
…
5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию”
1. Г-н Буробин, заявление № 17418/08
206. Государство-ответчик признало, что содержание заявителя под стражей в период с 16 по 22 сентября 2008 года не было основано на решении суда. Также утверждалось, что после того, как национальные суды удовлетворили требования заявителя о возмещении материального и нематериального ущерба после его оправдания, он больше не мог претендовать на то, чтобы быть жертвой нарушения статьи 5 Конвенции. Государство-ответчик также утверждало, опираясь на выводы национальных судов, что имелись достаточные основания для содержания заявителя под стражей.
(a) Приемлемость
207. Суд повторяет, что решение или мера, благоприятствующие заявителю, в принципе не являются достаточными для лишения его статуса “жертвы”, если только национальные власти не признали, прямо или по существу, а затем не предоставили возмещение за нарушение Конвенции (см. Amuur v. France, 25 июня 1996 года, § 36, Reports 1996-III, и Dalban v. Romania [GC], № 28114/95, § 44, ECHR 1999-VI).
208. Кроме того, в недавних судебных решениях против России (см. Шкарупа против России, № 36461/05, §§ 74-78, 15 января 2015 г., и Любушкин против России, № 6277/06, §§ 48-53, 22 октября 2015 г.) Суд установил, что в ходе “реабилитационного” разбирательства российские власти не должны были рассматривать и тем более признавать, по крайней мере по существу, что содержание заявителя под стражей было формально дефектным или что оно было основано на недостаточных причинах или превышало разумный срок и что присуждение компенсации подлежало выполнению конкретных условий, не требуемых пунктом 3 статьи 5, а именно оправданию заявителя или прекращению разбирательства. Единственным основанием для присуждения заявителю компенсации было прекращение уголовного производства в отношении него, а не какие-либо предполагаемые процессуальные нарушения при его содержании под стражей. Это основание для компенсации не соответствовало основанию жалобы заявителя в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции, и поэтому предполагаемое нарушение не могло быть исправлено в ходе этого разбирательства (см. также mutatis mutandis, Mekiye Demirci v. Турция, № 17722/02, § 70, 23 апреля 2013 г.).
209. Суд считает, что то же самое рассуждение применимо и в настоящем деле. В своем решении от 28 апреля 2011 года Советский районный суд признал содержание заявителя под стражей незаконным не из-за неправильности его содержания под стражей, а потому, что он был оправдан (см. пункт 89 выше).
210. Суд отмечает, что национальные суды не признали незаконность содержания заявителя под стражей в период с 16 по 22 сентября 2008 года (см. пункт 76 выше). Он также не усматривает в материалах настоящего дела ничего, что позволило бы ему сделать вывод о том, что власти прямо или косвенно признали, что решения о его продолжении содержания под стражей не были основаны на соответствующих и достаточных аргументах.
211. Соответственно, Суд считает, что в отсутствие какого-либо признания заявитель все еще может претендовать на то, чтобы быть “жертвой” нарушения статьи 5 Конвенции.
212. Суд отмечает, что эти жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта «а» пункта 3 статьи 35 Конвенции и неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Поэтому они должны быть признаны приемлемыми.
(b) Существо жалобы
(i) Пункт 1 статья 5 Конвенции
213. Государство-ответчик признало, что с 16 по 22 сентября 2008 года заявитель содержался под стражей без судебного решения (см. пункт 206 выше).
214. Суд повторяет, что содержание под стражей без судебного приказа или иного четкого правового основания, независимо от максимального срока, который может быть установлен национальным законодательством, несовместимо со стандартом “законности”, закрепленным в пункте 1 статьи 5 Конвенции, поскольку во время несанкционированного содержания под стражей лицо будет содержаться в правовом вакууме, не охватываемом никакими внутренними правовыми положениями (см. Худоеров против России, № 6847/02, § 149, ECHR 2005 X (выдержки); и Лебедев против России, № 4493/04, § 57, 25 октября 2007 г.)..
215. Суд приходит к выводу, что содержание заявителя под стражей в период с 16 по 22 сентября 2008 года не имело правовых оснований и поэтому было “незаконным”. Следовательно, в этом отношении имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.
(i) Пункт 3 статья 5 Конвенции
216. Суд отмечает, что содержание заявителя под стражей продолжалось с 25 декабря 2007 года, даты вынесения судебного постановления, до 13 ноября 2008 года, даты его освобождения под залог (см. пункт 77 выше).
217. Суд уже в большом количестве случаев рассматривал заявления против России с аналогичными жалобами в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции и установил нарушение этой статьи на том основании, что национальные суды продлевали срок содержания заявителя под стражей, полагаясь главным образом на тяжесть обвинений и используя стереотипные формулировки, не рассматривая его конкретную ситуацию или альтернативные меры пресечения (см. Романова против России, № 23215/02, 11 октября 2011 г.; Валерий Самойлов против России, № 57541/09, 24 января 2012 г.; и Форталнов и другие против России, № 7077/06 and 12 others, § 91, 26 июня 2018). Ссылка национального суда на попытку вмешательства в дело свидетеля не содержала подробностей и анализа на этот счет (см. пункт 72 выше).
218. В настоящем деле нет оснований отступать от вышеуказанного вывода, поскольку национальные суды не рассмотрели личную ситуацию заявителя и основывали свои решения на стереотипных формулах.
219. Соответственно, Суд считает, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.
(i) Пункт 5 статья 5 Конвенции
220. Суд повторяет, что пункт 5 статьи 5 Конвенции соблюдается в тех случаях, когда имеется возможность ходатайствовать о компенсации в связи с лишением свободы, произведенным в условиях, противоречащих пунктам 1, 2, 3 или 4. Таким образом, право на компенсацию, изложенное в пункте 5, предполагает, что нарушение одного из предыдущих пунктов статьи 5 Конвенции было установлено либо национальным органом власти, либо Судом (см. дело «Коршунов против России», № 38971/06, § 59, 25 октября 2007 года).
221. В настоящем деле Суд установил нарушение пунктов 1 и 3 статьи 5 в том, что лишение заявителя свободы в период с 16 по 22 сентября 2008 года было незаконным и что его содержание под стражей не было основано на “соответствующих и достаточных” причинах.
222. Суд уже установил, что ни в одном из внутригосударственных разбирательств суды не признали недостатков содержания заявителя под стражей (см. пункт 210 выше). Таким образом, представляется, что в отсутствие явного и формального признания национальными судами незаконности содержания заявителя под стражей заявитель не имел обеспеченного иском права на компенсацию за такие недостатки, которые были признаны нарушением пунктов 1 и 3 статьи 5 Конвенции (см. Чуприков против России, № 17504/07, § 100, 12 июня 2014 г.).
223. Таким образом, имело место нарушение пункта 5 статьи 5 Конвенции.
2. Г-н Забияка, заявление № 71716/14
224. Суд отмечает, что содержание заявителя под стражей продолжалось с 26 октября 2012 года, даты вынесения постановления суда, до 12 августа 2014 года, даты его осуждения (см. пункт 130 выше). Таким образом, она длилась один год, девять месяцев и девятнадцать дней.
225. В показательном деле «Дирдизов против России» № 41461/10 от 27 ноября 2012 года Суд уже установил нарушение в отношении вопросов, аналогичных рассматриваемым в настоящем деле.
226. Рассмотрев все представленные ему материалы, Суд не нашел ни одного факта или аргумента, способных убедить его прийти к иному выводу по существу данной жалобы. Принимая во внимание свою прецедентную практику по данному вопросу, Суд считает, что в данном случае продолжительность содержания заявителя под стражей была чрезмерной.
227. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.
C. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции
228. Г-н Гавшин (№49683/06), г-н Вечерский (№31880/08) и г-н Петров (№15362/12) жаловались на то, что их соответствующие обвинительные приговоры были основаны на признательных показаниях, сделанных в результате жестокого обращения с ними, и что суды первой инстанции не уделили должного внимания их утверждениям о жестоком обращении. Они ссылались на пункт 1 статьи 6 Конвенции, который гласил следующее:
«Каждый … при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом…»
229. Государство-ответчик утверждало, что, помимо письменных признательных показаний заявителей, их обвинительные приговоры были основаны на множестве доказательств, полученных следствием. Суды первой инстанции рассмотрели утверждения заявителей о жестоком обращении и отклонили их как необоснованные.
230. Суд отмечает, что эти жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта «а» пункта 3 статьи 35 Конвенции. Далее он отмечает, что они не являются неприемлемыми ни по каким другим основаниям. Поэтому они должны быть признаны приемлемыми.
231. Суд повторяет, что принятие признательных показаний, полученных в нарушение статьи 3 Конвенции, автоматически делает уголовное разбирательство в целом несправедливым, независимо от доказательной ценности этих показаний и от того, было ли их использование решающим в обеспечении осуждения подсудимого (см. Gäfgen v. Germany [GC], № 22978/05, § 166, ECHR 2010, и Турбулев против России, № 4722/09, § 90, 6 октября 2015).
232. Суд уже установил, что признательные показания заявителей были получены в результате бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и пыток, которым они подвергались во время содержания под стражей в полиции (см. пункты 185 и 189 выше). Суды первой и апелляционной инстанций не исключали признательные показания в качестве недопустимых доказательств и ссылались на них при осуждении заявителей за преступления, в которых они сознались в этих показаниях (см. пункт 113 выше).
233. При таких обстоятельствах Суд приходит к выводу, что использование национальными судами признаний заявителей, полученных в нарушение статьи 3 Конвенции, независимо от их влияния на исход уголовного разбирательства, сделало весь судебный процесс несправедливым.
234. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении г-на Гавшина, г-на Вечерского и г-на Петрова.
IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
235. Статья 41 конвенции предусматривает:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.»
236. Суммы, запрашиваемые заявителями по разделу материального и нематериального ущерба, а также расходы и расходы указаны в прилагаемой таблице.
237. Государство-ответчик заявило, что статья 41 Конвенции должна применяться в соответствии с установленным прецедентным правом.
A. Ущерб
238. Г-н Буробин потребовал возмещения материального ущерба в размере 4 611,58 евро, включая потерю заработной платы в 2009 году, расходы на медицинское обслуживание и службу судебных приставов.
239. Г-н Гавшин и г-н Вечерский не представили доказательств, подтверждающих их денежные требования.
B. Судебные расходы и издержки
240. Суд предоставил г-ну Петрову юридическую помощь в размере 850 евро (EUR) в качестве компенсации расходов и издержек. Заявитель представил квитанции и договор со своим представителем в обоснование оставшейся претензии по расходам и расходам.
241. Г-н Ситдиков представил квитанции на сумму 54 756 российских рубля в обоснование своего требования о возмещении расходов и издержек.
242. Г-н Матюшин потребовал 4300 евро и 3740,08 фунта стерлингов (4 284,05 евро), из которых 2130 евро составляли гонорары за перевод, якобы понесенные им за представительство в Суде. Заявитель не предоставил договор со своим адвокатом, но представил квитанции в подтверждение своей претензии на оплату услуг переводчика.
243. Г-н Гавшин потребовал 2475 евро на оплату услуг своего адвоката. Он не заключал договора на юридические услуги, только предоставил квитанции за перевод и почтовые услуги на сумму 80 евро, понесенные его адвокатом.
244. Г-н Мансуров, г-н Буробин и г-н Забияка не требовали компенсации по статье «расходы и издержки».
C. Оценка суда
245. В тех случаях, когда Суд признает нарушение Конвенции, он может признать, что заявителям был причинен моральный ущерб, который не может быть возмещен только путем установления факта нарушения, и вынести финансовое решение.
246. Что касается расходов и издержек, то Суд должен установить, были ли они фактически понесены и были ли они необходимыми и разумными в количественном отношении (см. McCann and Others v. the United Kingdom, 27 сентября 1995 года, § 220, Series A № 324).
247. В отношении г-на Буробина Суд отклоняет его денежные требования, поскольку расходы, которые он фактически понес во время содержания под стражей, были удовлетворены национальным судом (см. пункт 88 выше). Заявитель не представил доказательств в обоснование своих оставшихся требований о возмещении материального ущерба. Суд отмечает, в частности, что заявитель не продемонстрировал, что он не мог работать после 13 ноября 2008 года, даты, когда он был освобожден под залог. В том же духе Суд отклоняет денежные требования г-на Гавшина и г-на Вечерского, поскольку они не обосновали свои требования.
248. Что касается суммы платы за перевод в деле г-на Матюшина, то, хотя заявитель и предоставил квитанции, Суд не считает, что расходы в размере 2130 евро на перевод материалов дела заявителя были необходимы. Поэтому он присуждает 1000 евро в качестве платы за перевод, подлежащей выплате представителю заявителя.
249. Принимая во внимание выводы и принципы, изложенные выше, и представления сторон, а также принимая во внимание юридическую помощь, оказанную г-ну Петрову, Суд присуждает заявителям суммы, указанные в прилагаемой таблице, плюс любой налог, который может быть им начислен на эти суммы.
250. Суд считает целесообразным, чтобы процентная ставка на период неуплаты была основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка, к которой следует добавить три процентных пункта.
НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1. Принимает решение присоединиться к жалобам;
2. Объявляет неприемлемой жалобу г-на Мансурова на предполагаемое жестокое обращение с ним 25 и 26 мая 2005 года и жалобу г-на Матюшина на предполагаемое жестокое обращение с ним 26 августа 2005 года.;
3. Отклоняет заявление гоударства-ответчика о неисчерпании средств правовой защиты по делам г-на Гавшина и г-на Буробина;
4. Объявляет остальные заявления приемлемыми;
5. Постановляет исключить жалобу г-на Мансурова в части, охватываемой односторонним заявлением государства-ответчика, из перечня дел в соответствии с подпунктом «с» пунктом 1 статьи 37 Конвенции;
6. Постановляет, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции по ее существенной части в том, что г-н Матюшин, г-н Буробин, г-н Вечерский и г-н Петров были подвергнуты пыткам в полиции и что г-н Мансуров, г-н Гавшин, г-н Ситдиков и г-н Забияка были подвергнуты бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, а также нарушение статьи 3 Конвенции по ее процессуальной части в отношении г-на Мансурова, г-на Гавшина, г-на Матюшина, г-на Буробина, г-на Петрова, г-на Ситдикова и г-на Забияки в отношении г-на что власти не провели эффективного расследования их жалоб;
7. Постановил, что в отношении г-на Мансурова имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с ненадлежащими условиями содержания в следственном изоляторе № 18/1 в Ижевске в период с 26 мая по 19 июня 2005 года;
8. Постановил, что в отношении г-на Буробина имело место нарушение пунктов 1, 3 и 5 статьи 5 Конвенции.;
9. Постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении г-на Забияки;
10. Постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции в отношении г-на Гавшина, г-на Вечерского и г-на Петрова;
11. Считает, что нет необходимости рассматривать жалобы г-на Матюшина и г-на Ситдикова в соответствии со статьей 13 Конвенции;
12. Постановил, что:
(a) государство-ответчик должно уплатить заявителям в течение трех месяцев суммы, указанные в прилагаемой таблице, плюс любой налог, который может взиматься с заявителей, подлежащий конвертации в валюту государства-ответчика по курсу, применимому на дату расчета;
(b) с момента истечения вышеуказанных трех месяцев до момента погашения простые проценты выплачиваются на суммы, указанные в прилагаемой таблице, по ставке, равной предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в течение периода дефолта плюс три процентных пункта;
13. Отклоняет остальные требования заявителей о справедливом удовлетворении.
Совершено на английском языке с направлением письменного уведомления 16 февраля 2021 года в соответствии с § 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Ольга Чрнышева                                                                  Дариан Павли
Заместитель Секретаря                                                        Председатель

Приложение:

[1] Сумма должна быть выплачена на банковский счет представителя заявителя.

[2] Сумма должна быть выплачена на банковский счет представителя заявителя.

[3] Сумма должна быть выплачена на банковский счет представителя заявителя.

[4] Сумма должна быть выплачена на банковский счет представителя заявителя.