Существует мнение, что ЕСПЧ рассматривает только те дела, в которых одной из сторон спора является государство в лице своих официальных органов и должностных лиц. Многие считают, что получить защиту в Европейском суде по спору между физическими лицами нереально. Вместе с тем статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, даже в ситуации, когда государство не является стороной спора, накладывает на него обязательство обеспечения необходимых, предусмотренных Европейской Конвенцией, критериев судебного разбирательства, при несоблюдении которых можно обратиться в ЕСПЧ и получить положительное решение по своему делу. Приведем ряд примеров.

Берестов против России (жалоба № 17342/13), постановление от 18 мая 2021 г. (надлежащее уведомление о судебном заседании).

Факты: заявитель родился и проживал в Самаре. 17 января 2009 г. заявитель, управляя автомобилем, сбил С., получившую в результате аварии сотрясение головного мозга. 4 апреля 2011 года С. подала гражданский иск против заявителя, требуя компенсацию за ущерб в связи с ее сниженной трудоспособностью. Она указала старый адрес заявителя (адрес № 1).

Суд отправил повестки по всем известным адресам заявителя, однако они так и не были им получены. 24 июня 2011 г. районный суд рассмотрел дело и удовлетворил иск С. в отсутствие заявителя. Суд постановил, что заявитель был должным образом проинформирован о судебном заседании, и что он не представил уважительных причин своего отсутствия.

21 августа 2012 г. заявитель обратился в районный суд и просил отменить решение от 24 июня 2011 г., поскольку он не получил повестку и не мог опровергнуть утверждения истца. Он также утверждал, что с 31 июля 2012 г. он проживал по адресу № 4. 22 августа 2012 г. районный суд отправил повестку по адресу № 4, однако с 26 по 28 августа заявитель отсутствовал в Самаре. 30 августа 2012 г. ходатайство об отмене постановления от 24 июня 2011 г. было рассмотрено в отсутствие заявителя. Судья постановил, что нет причин для отмены постановления, поскольку заявитель не представил никаких уважительных причин своей неявки или каких-либо доказательств, которые могли бы повлиять на исход судебного разбирательства.

Заявитель подал апелляционную жалобу на решение от 30 августа 2012 г., указав, что он не был уведомлен о слушании. Его жалоба была отклонена.

Существо дела: Суд повторяет, что принцип равенства сторон был бы лишен смысла, если бы сторона в деле не была уведомлена о слушании таким образом, чтобы иметь возможность присутствовать на нем (см. Zagorodnikov v. Russia, № 66941/01, § 30, 7 июня 2007 г.).

В таких случаях, как в настоящем деле, когда заявитель не был уведомлен о судебном заседании, Суд должен проверить: (i) проявили ли власти должную тщательность, уведомляя заявителя о судебном заседании, так, чтобы было очевидно, что заявитель отказался от своего права на присутствие в судебном заседании и права защищать себя лично; и, если ответ отрицательный, (ii) предоставило ли национальное законодательство заявителю соответствующие гарантии для обеспечения состязательности нового судебного заседания, как только он узнал о вынесенном против него решении в его отсутствие (см. Aždajić v. Slovenia, № 71872/12, § 53, 8 октября 2015 г., и Gyuleva v. Bulgaria, № 38840/08, § 38, 9 июня 2016 г.).

Применив перечисленные критерии к обстоятельствам настоящего дела, Суд пришел к выводу, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Матицына против России (жалоба № 58428/10), постановление от 27 марта 2014 г. (равенство сторон, отсутствие потерпевшего, изучение доказательств).

Факты: Заявительница являлась инструктором в НКО «Искусство жизни», целью которой было содействие социальной адаптации, популяризация здорового образа жизни, помощь людям в стрессовых ситуациях. Весной 2002 г. С.Д. (потерпевшая) начала принимать участие в программах, организованных НКО. В определенный момент С.Д. стала испытывать серьезные психологические проблемы.

27 июня 2002 г. мать С.Д. вызвала скорую психиатрическую помощь для своей дочери. Вскоре после этого С.Д. потеряла сознание и была госпитализирована. В последующие месяцы С.Д. госпитализировалась несколько раз. Ей был поставлен диагноз «связанное со стрессом шизоидное расстройство».

Заявительница жаловалась на то, что судебное разбирательство по ее делу не было справедливым и что сторона защиты находилась в неблагоприятном положении по отношению к стороне обвинения, поскольку потерпевшая не участвовала лично в судебных разбирательствах и в части получения и исследования доказательств.

Существо дела: Европейский Суд напоминает, что основным аспектом права на справедливое судебное разбирательство является то, что уголовное разбирательство, включая элементы, относящиеся к процедуре, должно быть состязательным, и должно быть установлено равенство обвинения и защиты, что означает, что и обвинению, и защите должна быть предоставлена возможность знать позицию другой стороны и представленные ею доказательства и высказывать свое мнение о них (см. Постановление Европейского Суда по делу «Доусетт против Соединенного Королевства» (Dowsett v. United Kingdom), жалоба N 39482/98, § 41, ECHR 2003-VII, Постановление Европейского Суда по делу «Бельзюк против Польши» (Belziuk v. Poland) от 25 марта 1998 г., § 37, Reports of Judgments and Decisions 1998-II).

Европейский Суд также напоминает, что право стороны защиты на допрос свидетелей и проверку иных доказательств, представленных стороной обвинения, должно рассматриваться в свете более общей гарантии состязательного разбирательства, воплощенной в понятии справедливого судебного разбирательства в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу «F.C.B. против Италии» (F.C.B. v. Italy) от 28 августа 1991 г., § 29, Series A, N 208-B, и Постановление Европейского Суда по делу «Пуатримоль против Франции» (Poitrimol v. France) от 23 ноября 1993 г., § 29, Series A, N 277-A).

Европейский Суд учитывает тот факт, что судья М. заслушал ряд свидетелей защиты, рассмотрел несколько экспертных заключений и изучил различные документы. Однако вопрос о том, было ли обеспечено стороне защиты «равенство сторон» с обвинением и было ли разбирательство «состязательным», не может оцениваться только в количественном выражении. В настоящем деле стороне защиты было крайне сложно оспорить экспертные доказательства, представленные суду стороной обвинения. Европейский Суд подчеркивает, что дело против заявительницы было построено на экспертных доказательствах. При подобных обстоятельствах способ рассмотрения экспертных доказательств сделал судебное разбирательство по делу заявительницы несправедливым. На основании изложенного Европейский Суд заключает, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Тимаков и ООО «Рубеж» против России (жалобы №№ 46232/10 и 74770/10), постановление от 8 декабря 2020 г. (публичное разбирательство).

Факты: дело касается двух независимых гражданских дел о диффамации, возбуждённых действующим на тот момент губернатором Тульской области после публикации статьи в местной газете и высказываний, цитируемых другими новостными агентствами и выражающих мнение о том, что губернатор заслужил «пятёрку» по коррупции. Заявитель, журналист и член регионального законодательного собрания, выступал ответчиком в обоих процессах; Компания-заявитель, издатель газеты, участвовала только в одном из дел. По запросу губернатора суд первой инстанции провёл первое разбирательство по делу о диффамации в закрытом режиме. Внутригосударственные суды присудили значительные суммы компенсации морального вреда, мотивируя своё решение высоким общественным положением губернатора. Кроме того, против Заявителя было возбуждено уголовное дело о клевете в связи с высказываниями, которые были признаны диффамационными в ходе второго гражданского процесса.

Существо дела: помимо нарушения пункта 1 статьи 10 Конвенции, Заявители утверждали, что пункт 1 статьи 6 Конвенции был нарушен, поскольку дело рассматривалось в закрытом судебном разбирательстве.

Публичный характер судебного разбирательства защищает стороны от тайного отправления правосудия в отсутствие общественного контроля; это также одно из средств поддержания доверия к судам. Делая отправление правосудия прозрачным, публичность содействует достижению цели пункта 1 статьи 6 Конвенции – справедливого судебного разбирательства, гарантия которого является одним из устоев демократического общества. Однако из требования публичного разбирательства могут делаться исключения: «пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части… когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или – в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо, – при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия» (см. постановление от 7 июня 2007 г. по делу Загородников против России (Zagorodnikov v. Russia), № 66941/01, § 20; постановление от 24 марта 2005 г. по делу Озингер против Австрии (Osinger v. Austria), № 54645/00, § 44; постановление Большой палаты от 6 ноября 2018 г. по делу Компания «Рамос Нуньес де Карвальо э Са» против Португалии (Ramos Nunes de Carvalho e Sá v. Portugal), № 55391/13 и две другие жалобы, § 189).

Суд отмечает, что Заявители, имевшие право на публичное разбирательство в соответствии со ст. 10 ГПК, не отказывались от него ни в прямой, ни в косвенной форме.

Суд отмечает, что ни районный суд, ни Правительство не предоставили никаких конкретных причин, способных оправдать закрытый формат слушания по гражданскому делу о диффамации. Одно лишь упоминание «особых обстоятельств» не может служить основанием для несоблюдения основополагающего принципа, закреплённого в пункте 1 ст. 6 Конвенции, гласящего, что судебные заседания должны проводиться в открытом режиме.

Малмберг и другие против России (жалобы №№ 23045/05, 21236/09, 17759/10 и 48402/10), постановление от 15 января 2015 г. (оглашение решений публично).

Факты: Заявители жаловались на то, что решения по их гражданским делам (у двух Заявителей были споры с физическими лицами) не были «оглашены публично», как того требует пункт 1 Статьи 6 Конвенции.

Существо дела: Суд ранее устанавливал нарушение Государством-ответчиком пункта 1 Статьи 6 Конвенции в связи с отсутствием публичного доступа к мотивированному судебному решению по гражданскому делу, в котором только резолютивная часть решения была оглашена на открытом судебном заседании, а полный текст решения был подготовлен позднее.

Возвращаясь к обстоятельствам рассматриваемых дел и рассматривая разбирательства в целом, Суд отмечает, что Санкт-Петербургский городской суд, Ульяновский областной суд и Московский городской суд огласили резолютивные части своих кассационных определений в открытом заседании, что позднее указанные суды подготовили полные тексты, вынесенных ими определений, а также что оглашение решений судов нижестоящих инстанций, полностью или частично оставленных без изменения в кассационном порядке, также ограничивалось оглашением только их резолютивной части.

Суд приходит к заключению, что отсутствовали средства по обеспечению гласности, отличных от оглашения резолютивной части решений в рамках открытого судебного заседания, и что решения указанных выше судов остались недоступными для общественности. Возможность предоставления лицам, чьи права и законные интересы были затронуты, доступа к текстам решений является недостаточным условием для соблюдения требования о гласности. Следовательно, было допущено нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции.

Сийрак против России (жалоба № 38094/05), постановление от 19 декабря 2013 г. (право на защитника + справедливое судебное разбирательство).

Факты: Заявитель обвинялся в изнасиловании Д. Заявитель жаловался на основании статьи 6 Конвенции на то, что назначенный государством адвокат, П., которая представляла его интересы в суде первой и кассационной инстанций, не выполняла свои обязанности должным образом: она не обжаловала приговор и не присутствовала на слушании кассационной инстанции.

Существо дела: Европейский Суд отмечает, что требования пункта 3 статьи 6 Конвенции следует рассматривать в качестве отдельных аспектов права на справедливое судебное разбирательство, которое гарантируется пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и поэтому жалобы заявителя, касающиеся предполагаемых нарушений пунктов 1 и 3 статьи 6 Конвенции, должны быть рассмотрены совместно.

Не будучи абсолютным, право каждого обвиняемого в совершении уголовного преступления на эффективную защиту посредством адвоката, назначенного властями, если это необходимо, является одной из основ справедливого судебного разбирательства. Решающее значение для справедливого уголовного судопроизводства имеет надлежащая защита интересов обвиняемого, как в судах первой инстанции, так и в апелляционном суде. Факт предоставления защитника сам по себе не решает вопрос о соответствии требованиям подпункта «с» пункта 3 статьи 6 Конвенции. Одно лишь назначение не обеспечивает эффективную защиту, поскольку для адвоката могут возникать препятствия при исполнении его обязанностей, либо адвокат может уклониться от исполнения своих обязанностей.

Применив вышеупомянутые принципы к настоящему делу, Суд пришел к выводу, что было допущено нарушение подпункта «с» пункта 3 в совокупности с пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

Галич против России (жалоба № 33307/02), постановление от 13 мая 2008 г.

Факты: в мае 2000 года заявитель одолжил определенную сумму денег физическому лицу М. Сумма долга зависела от курса доллара США. М. не выплатил долг в полном объеме в установленное время, и 19 апреля 2001 года заявитель обратился в суд с гражданско-правовым иском к нему. Заявитель требовал присудить ему 141800 рублей в возмещение оставшейся части задолженности, а также проценты за пользование чужими денежными средствами за период просрочки платежа.

Заявитель жаловался, ссылаясь на пункт 1 статьи 6 Конвенции, на то, что по его делу не было проведено справедливого разбирательства судом кассационной инстанции. Данная жалоба включала два аспекта. Во-первых, заявитель не предвидел, что суд уменьшит размер процентов за неисполнение денежного обязательства и, следовательно, он не смог представить свои доводы в связи с этим. Во-вторых, заявитель жаловался на то, что мотивация решения суда кассационной инстанции в отношении размера подлежащих выплате процентов за неисполнение денежного обязательства была недостаточной.

Существо дела: Европейский Суд приходит к выводу, что, признавая, что суд кассационной инстанции был вправе по своему усмотрению уменьшить размер подлежащих выплате процентов за неисполнение денежного обязательства при особых обстоятельствах дела, лишив стороны возможности привести свои доводы в связи с рассматриваемым вопросом, что не являлось исключительно формальным нарушением, он не использовал предоставленное ему право усмотрения в соответствии с требованиями пункта 1 статьи 6 Конвенции. Поскольку решение суда кассационной инстанции являлось окончательным, не было последующей надлежащей инстанции, в которую заявитель мог представить свои возражения против выводов суда (см. для сравнения Решение Европейского Суда по делу «Фельдман против Франции» (Feldman v. France) от 6 июня 2002 года, жалоба N 53426/99, и Постановление Европейского Суда по делу «Даллош против Венгрии» (Dallos v. Hungary), жалоба N 29082/95, §§ 50-52, ECHR 2001-II).

Европейский Суд полагает, что, принимая во внимание изложенные выводы, нет необходимости рассматривать отдельно жалобу в части, касающейся предположительной недостаточности доводов, лежащих в основе решения об уменьшении размера подлежащих выплате процентов за неисполнение денежного обязательства. Таким образом, Европейский Суд постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

|| Смотреть другие дела по Статье 6 ||

Если Вам необходима помощь по защите Ваших нарушенных прав, обращайтесь по контактам ниже:

Следите за новостями нашего Центра в социальных сетях: